Михаил Ульянов: биография, личная жизнь, семья, жена, дети — фото. Семейные тайны михаила ульянова Ульянова елена михайловна год рождения

Когда я приезжаю в Тару, то начинаю теряться и не знаю, как себя вести. Здесь совершенно другие люди. Они слишком искренние, добрые, щедрые и душевные, - говорит Елена Ульянова.

На прошлой неделе дочь актёра Михаила Ульянова открыла в Таре дом-музей памяти своего отца. В интервью «АиФ в Омске» Елена Михайловна рассказала о преградах на пути появления мемориального комплекса, сибирской искренности и наших дорогах.

Чемодан в подарок

Ольга Минайло, сайт: Елена Михайловна, появление дома-музея Ульянова - событие всероссийского масштаба. Я знаю, что это было вашей мечтой, и вы долго к ней шли. У нас в России на самом деле так сложно открыть музей памяти известного человека?

Елена Ульянова: Сложно! на самом деле был моей мечтой. Когда я первый раз оказалась в Таре и мне показали дом, где прошло детство папы, а он к тому моменту уже ушёл из жизни, у меня защемило сердце: и от боли, и от радости. Я поняла, что здесь нужно открывать музей. Мне сказали, что это очень дорого, но мысль засела в голове. Очень быстро нашлись люди, готовые помочь. Например, Пётр Вибе, директор краеведческого музея, просто загорелся этой идеей. Я не ожидала, что экспозицию сделают за столь короткое время. Причём создали бережно, аккуратно, душевно, грамотно. Её сделали из энтузиазма, любви и особого отношения к Михаилу Ульянову. Вот это меня больше всего поражает. Хоть экспонатов и мало, но получился настоящий музей. Нижайший поклон Петру Вибе за его душевный порыв. На открытии музея я испытала восторг, восхищение и искреннюю благодарность.

Дом-музей Михаила Ульянова в Таре. Фото: АиФ / Николай Кривич

- Вы привезли в дар музею много личных вещей отца. Неужели не жалко расставаться с семейными реликвиями?

Мне безумно жалко расставаться с вещами отца. Когда я после небольшого пожара делала ремонт в квартире родителей, которые жили там с 1974 года, то пыталась оставить всё, как было при их жизни. Мне важно было сохранить атмосферу этой актёрской квартиры, где на стенах висят огромное количество фотографий, афиш, а на полочках стоят разные подарочки, статуэтки. Я даже обои подобрала такие же, какие были при жизни мамы и папы. Иногда я прихожу в эту квартиру и сижу в кабине отца. И честно скажу, что никогда не расстанусь с какими-то знаковыми для меня предметами. Но для музея я хоть и с болью в сердце, но отдам те вещи, которые будут интересны тарчанам. Ведь музей должен жить, а вещи отца будут подпитывать его своей энергетикой. Скорее всего, я отдам старый папин чемодан, который фигурировал в его книгах.

Актёр и режиссёр Михаил Ульянов. Фото: www.russianlook.com

Про старину и разбитые дороги

Михаил Александрович часто говорил фразу «Я всегда рвусь в Тару». Вы первый раз здесь побывали только после смерти отца. Успели за эти годы понять, почему отец всегда так рвался в сибирскую глубинку?

Для папы Тара была очень дорога. Он на самом деле часто говорил: «Я всегда рвусь в Тару». Здесь прошли его самые счастливые годы, здесь он познакомился с театром, искусством, творчеством. Это его родина. В одной из его последних книг есть довольно большой рассказ о детстве, которое прошло в Таре, об учителях. Я понимаю, почему папа так дорожил этим местом. Здесь совершенно другая аура. Сердцем ощущаю, что я тоже отсюда и что это и моя малая родина тоже. Я уже неоднократно повторяла и ещё раз повторю, что сибиряки - это особая каста людей. Они так легко и доброжелательно относятся ко всем просьбам, что ты просто не знаешь, как себя вести.

Некоторое личные вещи Михаила Ульянова его дочь передала музею. Фото: АиФ / Николай Кривич

Атмосфера старины в Таре, конечно, ощущается. Но если трезво оценивать состояние города, то его бы давно уже не помешало бы осовременить. В конце концов, у нас XXI век, а в Таре всё как было десятки лет назад, так и осталось - старое, деревянное и разваливающиеся.

На сегодняшний день по своему историзму Тара просто уникальный город. Мало где остались такие крохотные, резные домики, улочки старые. Я считаю, что нужно пытаться восстановить Тарскую крепость, отреставрировать старые здания. Нужно оставить в городе кусочек истории, что будет привлекать туристов. В подобных местах ты ощущаешь дух города, даже если рядом стоят новостройки. Я в свой первый приезд в Тару заехала в большереченский музей «Старина Сибирская», потому что мне это интересно. Если создать что-то подобное и в Таре, то город будет развиваться. Хотя я вижу, что местная администрация и так старается изо всех сил. Понятно, что повседневная жизнь людей в эпицентре истории невозможна. Нужно расширять окраины, так делают практически в каждом городе. Да, в Таре историзм превалирует над новым жильём и надо привлекать какие-либо финансовые потоки. В том числе, за счёт туризма.

Когда вы первый раз приехали в Тару, то справедливо заметили, что путь туда практически путешествие на край света. Дороги в тех местах назывались худшими дорогами России по версии федерального «АиФ», хотя, кажется, что местные жители к главной беде страны давно привыкли…

К таким дорогам привыкнуть невозможно. Даже если знаешь, что они ужасные и готовишься к этому морально и физически. Дорога чудовищна! Я часто езжу по России, но такие ямы и ухабы только на пути в Тару увидела. Самое трагичное, что дорога в этом направлении единственная и в Тару никаким другим путём не доехать. Только безумные энтузиасты или же такие фанатики, как я, отважатся туда поехать. Ну, хоть починили бы, что ли. Хоть дырки какие-то отдельно залатали.

«Добрых людей хватает»

Я знаю, что в Москве у вас есть фонд помощи пожилым артистам театра и кино, и что ничего подобного в России больше нет. Зачем вы за это взялись?

- Сложно ли сейчас установить памятник бывшим кумирам?

Процесс установки памятника очень сложный и безумно дорогостоящий. Это требует огромных знаний и умений. Хорошо, что хоть с художественной стороны у меня всё нормально, так как я художник. Во всём остальном - адская работа, честное слово!

Особенно сегодня, когда никому ничего не нужно. И мало кто хочет расставаться с деньгами под какие-то памятники каким-то артистам. Но мне в этом помогают и «АиФ», у нас периодически возникают совместные проекты. Я занимаюсь установкой памятников тогда, когда семья известного человека не имеет возможности это сделать, так как нет денег. Так возник памятник Старыгину, Невинному, мемориальная доска Жжёнову и так далее.

Памятник Михаилу Ульянову в городе Тара. Фото: АиФ / Николай Кривич

- Мне кажется, только у нас в стране артисты под конец жизни оказывают забытыми и никому не нужными.

У нас хорошо живут эстрадные артисты, а драматическим актёрам, которые уже не имеют возможности где-то сниматься или играть, очень плохо. Они живут на одну пенсию. И это только в нашей стране такая ситуация. У нас актёры, даже великие, порой получают копеечные зарплаты и живут очень тяжело. Мой ближайший проект - помощь некогда известнейшей певице Ольге Воронец, которая серьёзно больна. Недавно ей ампутировали ногу, денег на лечение нет, а они нужны. Сейчас я, скорее всего через московский «АиФ», попробую собрать необходимые средства. У меня в фонде денег нет, они появляются только на какую-то конкретную цель.

- На добрые и нужные дела деньги находятся?

Да, но с каждым разом всё меньше и меньше. Хотя есть ещё добрые люди в России. Очень трогательно, когда откликнувшиеся присылают по 100 рублей, по 200, по 3 000 тысячи… В основном это люди неравнодушные и сострадательные. И Россия сильна именно такими людьми.

Если бы Михаил Ульянов появился на свет в сибирском поселке Бергамак годом раньше, неизвестно, как повернулась бы его судьба. По страшной военной статистике, ребята 1922-1926 годов рождения были уничтожены войной почти подчистую. В 10 классе будущий актер получил повестку в военкомат. Но вышедший к мальчишкам офицер сказал: «Езжайте по домам, ваш 1927 год решили пока не призывать». Сын председателя колхоза и домохозяйки Ульянов пережил настоящее потрясение, побывав на спектакле Тобольского театра. Поэтому, когда эвакуированные актеры Львовского театра имени Заньковецкой организовали в Таре драматический кружок, юный Миша стал там самым прилежным и талантливым учеником. В конце концов режиссер театра Евгений Просветов посоветовал Ульянову поступать в Омский театральный институт.

Известность пришла к Уль-янову благодаря кино. На счету Михаила Александровича более 70 ролей, среди которых «Дом, в котором я живу», «Добровольцы», «Простая история», «Председатель», «Бра-тья Ка-рамазовы», «Бег», «Тема», «Част-ная жизнь», «Мас-тер и Мар-гарита», «Сочинение ко Дню Победы», «Во-роши-ловский стрелок», «Анти-киллер», «Охота на изю-б-ря». Но сердце его принад-лежало Театру имени Вах-тангова, куда он пришел после окончания первого послевоенного курса в Театральном училище имени Щукина да так и остался.

На вахтанговской сцене Ульянов сыграл Бригеллу в «Принцессе Турандот», Серегина в «Иркутс-кой истории», Сталина в «Уроках мастера», Марка Антония в «Антонии и Клеопатре», Цезаря в «Мартовских идах» и Ричарда III. Последние 20 лет Михаил Алек-сан-д-ро-вич являлся художественным руководителем театра.

Ульянов был однолюбом и в личной жизни. Несмотря на при-писываемые ему романы с красавицами-партнершами - в том числе с блистательной Юлией Борисовой, - у него была только одна женщина - актриса Алла Парфаньяк. В 2004 году Михаил Александрович и Алла Петровна отпраздновали золотую свадьбу. Секретом их семейного долголетия сам Ульянов считал «огромную любовь, которая с годами не угасает, а усиливается».

Так же беззаветно, как жену, Михаил Александрович любил дочь, за которой в дождь ехал в детский садик с резиновыми сапогами, чтобы она, не дай Бог, не промочила ноги, и внучку, с которой играл во все ее детские игры и даже шил платья ее куклам.

Михаил Ульянов умер весной 2007 года, не дожив до 80-летия. За три недели до кончины у актера родились правнуки - двойняшки Игорь и Анастасия. Считается, что человек, дождавшийся правнуков, попадает сразу в рай. Близкие артиста уверены, что сейчас он находится именно там...

Об отце рассказывает дочь Михаила Александровича художник и журналистка Елена Ульянова.

«НА РОЛЬ МАРШАЛА ЖУКОВА ОТЦА БЛАГОСЛОВИЛИ ДОЧЕРИ ГЕОРГИЯ КОНСТАНТИНОВИЧА»

Елена Михайловна, сейчас, когда вашего отца не стало, маршала Жукова играют разные актеры, но родственники Георгия Константиновича недовольны и в один голос твердят: «Это не он!». А вот к трактовке образа, которую пред-ложил Михаил Александрович, сыгравший Жукова в двух десятках фильмов, похоже, ни у кого претензий не возникало?

Когда отцу первый раз предложили сыграть Жукова, ему очень важно было с маршалом встретиться. Но оказалось, что это не так просто. Вроде бы Жуков не возражал, но каждый раз что-то не складывалось - будто злой рок мешал. Или кто-то из них заболевал, или еще что-то происходило. А в последний раз, когда папа собирался в гости к Жукову, тот умер. И отца на эту роль благословили дочери Георгия Константиновича. Я с ними, к сожалению, не знакома, но папа общался. Он много читал о маршале Победы - наша библиотека была забита книгами о войне.

Отец вообще очень серьезно относился к каждой своей роли. Он ничего не умел делать вполсилы: дескать, как сыграю, так и будет. Когда папы не стало, я нашла на антресолях тетрадки, связанные веревочкой, - это были его дневники. Я даже не знала о том, что он их ведет.

Это был не банальный пересказ жизненных событий о том, что «Саша любит Машу, а Маша любит Петю», а рассуждения о творчестве и жизни. Он анализировал спектакли, в которых играл, и фильмы, в которых снимался: «Председатель», «Бег», «Братья Карамазовы». Выбрав самое интересное, я выпустила книжку.

Михаил Александрович всю жизнь проработал в одном театре, что, учитывая специфику театральных коллективов, очень и очень непросто. Как это ему удалось?

Конечно, во все подробности его театрального существования я не посвящена, но многое знаю по разговорам дома, по рассказам актеров Владимира Этуша и Юрия Яковлева. Прискорбно, но факт: театральная жизнь тяжела - в ней слишком много зависти, злобы и негатива.

Не хочу сказать, что отец был выше этих чувств и эмоций, но он умел им не поддаваться. В отличие от других актеров никогда не поддерживал интриг, более того, ненавидел их.

Многие актрисы, которые выросли при Ульянове (например, Маша Аронова, Марина Есипенко), рассказывают, что он держал их на ладошке, как птенцов: оберегал от театрального негатива, не давал упасть, помогал «опериться», чтобы потом сказать: «А теперь, деточка, лети!». Сегодня в театре работает целое поколение замечательных актеров (среди них - Сережа Маковецкий и Максим Суханов), которое, по большому счету, вырастил папа, будучи художественным руководителем театра. Они вспоминают о нем с благодарностью, потому что таких, как отец, больше нет.

- Насколько я знаю, не менее уважительно он относился и к театральным старикам?

В 90-х годах все театры очень нуждались, и Вахтанговский не был исключением: очень хорошие актеры получали мизерные зарплаты. Я внушала отцу, что нужно как-то зарабатывать, переведя театр на контрактную систему. Но, даже сделав это, он не сократил ни одного пожилого актера, хотя ему со всех сторон внушали, что это нужно сделать в первую очередь: дескать, они уже не играют...

Папа очень любил театральных стариков. Будучи председателем Союза театральных деятелей, он первым делом вышиб для ветеранов приличные пособия, спасая их от ужаса тех времен - голода, нищеты, убогости. Сейчас мой благотворительный фонд «Народный артист СССР» продолжает дело, начатое моим отцом, - я пытаюсь помочь старикам-актерам, которые работали с Ульяновым. Тем, кого уже нет, ставлю памятники.

- Благородно!

Это громко сказано. Просто я хочу чувствовать связь с папой, изо всех сил за него цепляюсь.

«МЫ С АНТОШЕЙ ТАБАКОВЫМ НАБИРАЛИ ПО БАГАЖНИКУ ПРОДУКТОВ И ОТВОЗИЛИ ДОМОЙ - У НАС ЭТО НАЗЫВАЛОСЬ «КОРМИТЬ СЕМЬЮ»

- Вы очень похожи на Михаила Александровича - признайтесь, были папиной дочкой?

Стопроцентно! Когда я была совсем маленькой, отец просто любил меня - слепо и, безусловно, когда подросла, все делал для того, чтобы вырастить из меня личность - серьезную, самодостаточную. И когда в результате эта личность выросла, он уже не только любил, но и уважал меня. К тому же со временем мы с ним поменялись местами - он стал стареньким и слабым, а я - сильной. Уже не он тащил меня на себе, а я его.

- Правда, что в последние годы вы даже решали все его финансовые вопросы?

Папа был человеком непрактичным и отстаивать свои интересы не умел категорически.

Когда режиссер Валера Ахадов предложил отцу сыграть в его фильме «Подмосковная элегия», я поначалу не вмешивалась - все-таки я не специалист в этих делах. Но когда жизнь стучит тебе по голове, ты очень быстро всему учишься: увидев, что съемочный день папы оценен в 100 (!) долларов, я поняла, что нужно что-то делать, - времена были уже совсем другие, даже средние актеры получали гораздо больше. «Пап, - спросила я его, - это что?! Ты же народный артист СССР, Герой Соцтруда, твое имя стоит очень дорого». На что он беспомощно ответил: «Я не умею торговаться...».

В русской бане, 1980 год

Тогда я позвала своего друга, бывшего директора Киностудии имени Горького, мы пошли к продюсеру, постучали кулаком по столу, хотя я не умею этого делать. Нам удалось выбить Ульянову ставку в тысячу долларов за съемочный день, хотя, наверное, она могла бы быть и больше - для нынешних актеров это не такие уж и большие суммы.

Отец никогда в жизни не гонялся за деньгами - материальная сторона была для него далеко не на первом месте в жизни. И добытчиком в общепринятом смысле он не был. Очень хорошо помню, как в 90-е годы я в магазине в соседнем переулке выстаивала огромные очереди за ливерной колбасой. В то время это была норма, как и то, что мы ели сосиски из туалетной бумаги, а мама готовила на три-четыре дня кастрюлю постного борща, потому что мяса не было. А еще мы с моим хорошим приятелем, ушлым человеком Антошей Табаковым, сыном Олега Павловича Табакова,

перед праздниками садились на свои «жигули» (у него была «восьмерка», у меня - «девятка») и объезжали все кафе и рестораны, где работали какие-то наши знакомые директора, набирали по багажнику продуктов и отвозили домой. У нас это называлось «кормить семью».

- Вы ведь отцу и роли помогали учить?

Он любил это делать в машине, по дороге на дачу: я подавала ему реплики, он на них отвечал. «Ричарда III» до сих пор помню наизусть.

- Как ваш отец отнесся к тому, что произошло с людьми и страной в 90-е годы?

Он чудовищно тяжело все это переживал, и самой большой его болью была моя дочь Лиза. Ей тогда было 15-16 - самый тяжелый подростковый возраст. Как раз в это время Станислав Сергеевич Говорухин снял «Ворошиловского стрелка», в котором отец сыграл самого себя. Хотя он там и не играл - про-сто жил. Папа ужас-но боялся, что с Лизой может произойти то же, что и с внучкой его героя. В этом фильме он показывал, как это страшно, когда надругались над близким тебе человеком, а ты ничего не можешь сделать. Он тоже ничего не смог бы, несмотря на то, что был Михаилом Ульяновым и народным артистом Советского Союза. Бог нас миловал, с Лизой ничего не случилось, но я помню, как отец не спал ночами и звонил по 10 раз на дню: «Где Лиза?! Куда она пошла?! Она еще не при-шла?!».

«КОГДА ПАПА ПОЗНАКОМИЛСЯ С МАМОЙ, ОН БЫЛ ОБОРВАНЦЕМ - ТАКОГО ПОНЯТИЯ, КАК БОМЖ, ТОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО»

- Ваш папа отбил вашу маму, красавицу-актрису Аллу Парфаньяк, - страшно сказать! - у самого Николая Крючкова!

Многие истории из жизни нашей семьи я знаю не от родителей, а от Галины Львовны Коноваловой - актрисы, а впоследствии завтруппой Театра имени Вахтангова. Сейчас ей 96 лет, а когда-то она выносила меня из роддома и всю жизнь была подругой мамы и папы. Моя мама была очень красивой женщиной, за ней ухаживали Вертинский, Утесов, Бернес. Первый раз она была замужем за знаменитым Николаем Крючковым, с которым снималась в фильме «Небесный тихоход», но ее женская судьба с ним не сложилась.

Когда папа познакомился с мамой, он был, как бы это помягче сказать, оборванцем - такого понятия, как бомж, тогда не существовало. «Кто я был для нее? - писал потом папа в своих воспоминаниях. - Сибирский малообразованный мужичок, у которого не было ни кола ни двора?». Но мама его заметила и, как говорится, положила на него глаз.

Галина Львовна вспоминала, как однажды, когда они стояли в холле театра, мама, показав на папу, вдруг спросила ее: «Как тебе этот актер?». Тетя Галя пожала плечами: «Да никак, актер и актер». И вдруг услышала: «А это почти мой муж!». Тетя Галя, конечно, обалдела, но в 59-м году они сыграли свадьбу, а вскоре родилась я.

- Уйти от звезды советского кино к никому тогда еще не известному актеру - это поступок!

Мама была человеком решительным, с серьезным женским характером. Если она говорила: «Да!», это значило «да», если говорила: «Нет!», значило «нет». Никаких полутонов и подтекстов в ее словах не существовало.

Зато папа был в крайней степени мягким. Мама в шутку называла его человеком «четырех «н»: нет, нельзя, неудобно, неприлично. Это были главные слова, которыми Михаил Ульянов руководствовался в жизни. На сцене он мог играть суровых маршалов и императоров, а в жизни был абсолютно безотказным.

- Ваши родители прожили вместе более 50 лет. Это были счастливые годы?

Конечно. Хотя они, как все, - и ссорились, и мирились. Когда-то давно мама ради папы бросила свою актерскую карьеру: она понимала, что в семье может быть только один состоявшийся актер. А отец каждый год на мамин день рождения обязательно посвящал ей стихи. Он не был поэтом, и каждая строчка давалась ему не-просто - сочинял их по ночам и очень мучился.

В последние годы жизни он сильно болел, а мама была уже очень старенькой, она ведь на несколько лет его старше. Папа постоянно ложился в больницу. И как только это происходило, моя слабенькая и немощная мама собирала себя в кулак, заказывала в театре машину и ехала к нему. А ведь к тому времени она вообще на улицу уже не выходила - ей просто не хватало на это сил.

У отца была болезнь Паркинсона, а таким больным нельзя лежать - это верная смерть, ему нужно было много ходить. У меня до сих пор стоит перед глазами эта картина: маленькая, сухонькая мама держит папу под руку и, приговаривая: «Миша, и - раз, и - раз!», тащит его по больничным коридорам... Формально она пережила мужа на полтора года, на самом деле - на два месяца. После тяжелейшего инсульта, который сразил ее вскоре после его смерти, она так и не пришла в сознание и вскоре умерла.

- Вы успели попрощаться с отцом?

К счастью, да. Я же постоянно ездила к нему в больницу, для меня в тот момент это было самым главным в жизни. А потом произошла очень странная история... С утра я вдруг неожиданно для себя решила: «Поеду к папе!». Хотя папа к тому времени уже был без сознания и необходимости в этом не было. Тут же позвонила моя дочь Лиза: «Что ты сегодня собираешься делать?». - «Да вот, - говорю, - к деду собираюсь». - «Я с тобой». Лиза заехала за мной, мы с ней пришли к нему в реанимацию, постояли около него. И я вдруг поняла: «А ведь он уходит...». Так вдруг стало страшно и жутко! Попрощались мы с ним и уехали. А через полчаса мне позвонила реаниматолог и сказала, что отец ушел.

- Всегда хочется верить, что любимые люди не уходят от нас насовсем. Папа помогает вам?

Не то слово! Каждый мой жест, каждое мое движение, каждое мое дело как будто продиктовано отцом. Сегодня разговаривала с журналистом, который спросил: «Почему вы занимаетесь памятниками?». - «Понимаете, - говорю, - дружочек, это не я, меня просто к этому кто-то сверху подталкивает, подсказывает мне: «Ленка (именно так называл меня папа), а займись-ка ты этим!». И знаете, удивительная штука: у меня всегда все получается. Находятся деньги, находятся люди, которые приходят на помощь. «Господи, - думаю я, - меня же кто-то ведет!». И этот кто-то - мой папа.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

Алла Парфаньяк (жена Михаила Ульянова) была одной из самых красивых актрис кино и театра советской эпохи. В молодости на нее обращали внимание многие знаменитости, в том числе Марк Бернес и Александр Вертинский. Михаил Ульянов с женой прожили почти 50 лет, после их смерти осталась дочь, внучка и два правнука.

Жена Михаила Ульянова – краткая биография

Жена актера Михаила Ульянова, Алла Парфаньяк, родилась 09.08.1923 в семье профессора математики из Минска. Ее мать была полячкой благородного происхождения. Родители старались привить девочке любовь к искусству и хороший вкус. Отца в тридцатые годы репрессировали, но это не помешало Аллочке закончить Щукинское училище и устроиться в театр Вахтангова.

Красивую актрису всроке заметили кинематографисты, первой ролью стала Валя Перова из фильма «Небесный тихоход». Во время съемок Алла познакомилась с актером Николаем Крючковым, ее личная жизнь изменилась. В последствии популярный актер развелся с женой и женился на Алле. В браке родился сын Николай (в 1949 году), Алла продолжала играть в том же театре.

Крючков пользовался популярностью, хорошо зарабатывал. Парфаньяк ездила в театр на «Москвиче» с водителем, что в то время считалось роскошью. Наряды для нее шили лучшие портные, шляпки – самые популярные мастера. Семейная жизнь с Николаем закончилась разводом и разделом имущества из-за пристрастия актера к алкоголю и увлечения молоденькой Зоей Кочановской. Алле осталась двухкомнатная квартира и сын девяти лет.

Новые отношения

После развода за Аллой ухаживали многие знаменитости, но она выбрала сибиряка Михаила Ульянова. Эти отношения считались мезальянсом, так как сын колхозников из Тары (не далеко от Омска) был бедным. Поэтому Михаил Ульянов не являлся лучшим вариантом для начитанной дочери профессора с хорошими манерами. Аллу ждала прекрасная карьера, она по праву считалась одной из самых завидных невест столицы.

Михаил Ульянов переселился в квартиру Аллы, в 1959 году у них с женой родилась дочь Елена. Парфаньяк почти перестала играть и выходить в свет с мужем. Причиной считалась болезнь почек их с Михаилом дочери, требующая повышенного внимания к девочке. В 70-х и 80-х годах Алла иногда снималась в кино, но только в эпизодах. Потом жена Ульянова решила заниматься только домом, начала выращивать цветы и овощи.

Дети Алле Парфаньяк доставляли не только радость. Сын Коля, от первого брака, в детстве был любознательным, поступил на физмат, но после первого курса из-за увлечения диссиденством учебу бросил. Брать деньги от матери он отказался, жена Михаила Ульянова передавала их через подругу Галину Коновалову. Потом Николай попытался отказаться от гражданства, но его отправили в психиатрическую больницу. После развала Советского Союза он попал в Германию, но и там не смог ужиться.

На правах бывшего зятя и свидетеля я и рассказываю историю отношений двух сложных и таких разных людей - Михаила Ульянова и Аллы Парфаньяк.

Задолго до того, как они познакомились, на экраны вышел фильм «Небесный тихоход» со всенародным любимцем Николаем Крючковым в главной роли. Корреспондентку «Пионерской правды» сыграла в нем молодая актриса Парфаньяк. Коренастый юноша Миша Ульянов, родившийся в глухой сибирской деревне Бергамак, смотрел этот фильм пять или шесть раз. Ему снилась стройная корреспондентка в белом платье, с большими веселыми глазами и вздернутым носиком. Он думал о ней. Мечтал... Между тем мысль, как предполагают философы, материальна.

Собравшись с духом, испросив разрешения у родителей, с отцовским трофейным чемоданом Миша отправился покорять Москву. Где и началась длинная вереница случайностей, если не сказать - чудес.

Чудом военный патруль, остановивший его в метро для проверки и досмотра, не обратил внимания на тряпицу в чемодане, в которую был завернут наградной отцовский пистолет (как же было ехать в Москву без оружия?) - наверняка бы посадили и никакого артиста Ульянова в помине бы не было.

Чудом, провалившись на экзаменах почти во все столичные театральные вузы, он был принят в Щукинское училище при Театре имени Вахтангова, где вскоре будет играть она, Алла, тогда еще студентка ГИТИСа.

Чудом жизнь его не сложилась иначе...

Про брак и мезальянс

Но потом появилась Алла, жена знаменитого на весь Союз народного артиста Николая Крючкова, ближайшего друга самого Васи Сталина. Это было как солнечный удар, закрутилось все быстро, хоть вроде и ненужно совсем для хорошо устроенной, благополучной Аллы. Она была настоящей примадонной, у нее единственной была машина, которую Крючков, великий и богатый, присылал в театр со своим личным шофером. Алла выходила вся из себя шикарная, в каракульчовой черной шубке, в шляпке от самой известной в Москве модистки - все лопались от зависти!

А тут Миша - бедный, голодный, тощий... Однажды в общежитии с друзьями варили пшенную кашу, едва забулькала - сняли, но обожглись, и кастрюлька опрокинулась: так они, стоя на четвереньках, ложками с пола соскребали эту кашу и ели. Чем он ее привлек? Неизвестно. Парфаньяк пользовалась бешеным успехом. Александр Вертинский ей знаки внимания оказывал. Марк Бернес . Но...

Ульянов ухаживал с упорством и неотвязностью таежного медведя.

Воспоминания супруги

Денег у него вообще не было, но на цветы для Аллы находились всегда.

Алла Петровна, а с чего начался ваш роман?

Не помню, - отвечала. - Как-то само собой... Ах да! Миша меня на каток пригласил! Он катался залихватски. Да и мне нравилось. Миша, пытаясь показать москвичкам, что у себя в Сибири он только и передвигался на коньках, разогнался - и ка-а-ак дербалызнется об лед затылком, аж искры из глаз!.. Жалела. Тогда, может быть, и полюбила... Впрочем, нет, как увидела его впервые - сразу поняла: мой мужчина. Навсегда. И жалела, конечно - он такой деревенский, угловатый, неотесанный был. Окал, акал, какие-то скомканные сибирские словечки, каша во рту... Я его учила говорить.

Ухаживал он яростно, с такой неимоверной, невиданной страстью, что невозможно было устоять!

Про приемного сына Колю

Ульянов и Парфаньяк поженились. Первое время жили в квартире Аллы с ее сыном, Колей Крючковым. Отношения у него с отчимом были спокойными и едва ли не товарищескими.

Когда Алла выходила за Мишу, наверное, первой ее мыслью была мысль о сыне. «Если не сможет полюбить Колю, никакого брака не сложится… Загрызу!» - говорила она. Грызть Ульянова не пришлось: маленького Крючкова Миша полюбил всем сердцем.

ПОДРОБНЕЕ

Михаил Александрович пытался делать для этого все возможное - и тогда, когда Коля был маленьким, и позже, когда тот стал диссидентом. Не раз и не два выручал его «от тюрьмы да от сумы», ночами ездил в какие-то отделения милиции... Сейчас Николай Николаевич живет за границей.

Про характер, любовь и лебединую верность

Ульянов редко становился самим собой и снимал маску, вернее, маски - Председателя, маршала Жукова, Мити Карамазова, Ворошиловского стрелка... Пожалуй, только дома, наедине с семьей, со своими девочками - Леной, Лизкой и Аллой.

Конечно, он был неоднороден и неоднозначен. Как и все люди, как и все мы… Но какая личность! Если подумать - и когда только успевал! Сколько ролей в театре, сколько в кино! Блестящие Чарнота из «Бега» и председатель, выписанный тонкой кистью Карамазов и надрывающий душу ворошиловский стрелок… И я действительно не знаю, кто лучше Ульянова смог бы сыграть маршала Жукова.

Парфаньяк и Ульянов в спектакле Театра Вахтангова «Степан Разин» Фото: Из архива С.Маркова

Ну разве что Мишина жена!

А если принять во внимание его скромные «стартовые условия», понимаешь, сколь колоссальную работу над собой проделал этот паренек из Сибири, в полном смысле создав себя, как минимум, наполовину, потому что вторую половину, без преувеличения, создала, слепила своими ручками Алла.

Выходя за Мишу, она подозревала, что тот всю жизнь будет ее боготворить. И оказалась права. Жил он, можно сказать, под властью супруги, не бунтовал, революций не устраивал, лишь изредка сетуя на недостаток тишины в доме, которой хотелось, но никак не получалось добиться…

Верность у них даже не лебединая была - волчья. Он, как волк, позволял своей волчице себя кусать, мог изредка и сам рыкнуть, показать зубы, но за нее готов был броситься на любого.

Алла Петровна могла быть и черствой, и беспощадной, и капризной... Несколько раз слышал, как Ульянов просил у нее прощения за какую-то свою неуступчивость, пытался наладить отношения, загладить, - но не могу припомнить ни одного раза, чтобы Алла Петровна за что-то, даже когда была очевидно неправа, просила прощения у Михаила Александровича. Могла она его и оскорбить, и обидеть, но упаси господь было кому-нибудь другому плохо сказать про Ульянова: за своего Мишу Алла Петровна могла и глаза выцарапать.

Про дочку Лену

Однажды в морозном декабре труппа Театра Вахтангова прилетела с гастролей. Парфаньяк оставалась в Москве, потому что вот-вот должна была родить. И родила, но Ульянову, который мечтал о ребенке, не сообщила, решила сделать сюрприз. Приехала встречать его в аэропорт уже с маленькой Ленкой в пеленках. И вот спускается труппа по трапу, а Алла в толпе поднимает дочку, показывает издалека - и тут у Михаила Александровича слезы из глаз как брызнут...

Отец из Ульянова вышел абсолютно сумасшедший. Он обожал дочь! Однажды мне позвонила Алла и говорит: «Как тебе нравится этот чокнутый? Пошел дождь, Мишка схватил какие-то боты и рванул на машине в школу, чтобы, когда Ленка пойдет домой, не дай бог, не промочила ноги!»

Когда их Лена повзрослела, Миша не ложился спать, пока она не придет домой.

С появлением внучки эта его родительская паранойя развилась до космических масштабов, и я знаю, что Лиза, когда возвращалась домой, первым делом должна была доложить о прибытии деду.

Поначалу Алла переживала, как бы из-за такой сумасшедшей любви Михаила Александровича к дочери не почувствовал себя лишним Коля (сын Аллы от первого брака). Но Миша был настолько щедр душой и добр, что его хватало на всех.

Дочку он обожал. Лена рассказывала: «Папа был очень сдержанным, терпеливым.

Когда в детстве я плохо себя вела, в чем-то была виновата, мать тут же начинала орать, потом забывала, так и сходило. А отец молчал - молчал раз, молчал два, три, пять, десять... Но когда был с моей стороны уже явный перебор - его прорывало. Он обращался в бешеного зубра, который носился по квартире и сметал все на своем пути. Но никогда не поднимал на меня руку! Ругался - да. Этого добра у нас было навалом - недаром и я стала заядлой матерщинницей. Мог наорать. Но это было не самое страшное. Самое - когда начиналась многочасовая воспитательная беседа. Отец садился в кресло в кабинете, вызывал меня на ковер и начинал прорабатывать. Говорил о том, как ему за меня стыдно, как я позорю его фамилию... И здесь уж я могла отвечать или не отвечать - все равно, потому что ему необходимо было выговориться. Всю мощь своего актерского темперамента, эмоций, таланта, который заставлял рыдать тысячные залы, он обрушивал на меня, маленькую.

Отец из Ульянова вышел абсолютно сумасшедший. Он обожал дочь! Семья Ульяновых, 1967 г. Фото: риа новости

Про то, как Ульянов не разрешил дочке сниматься в кино

Ульянову не нравилось, что жена - актриса, хотя «запрет на профессию» наложить не смел. И Парфаньяк, будучи очень умной и прозорливой, сознательно принесла себя в жертву, актрисой оставалась, но все более и более при нем. А вот дочке в актрисы идти категорически запретил. Словно защищая - как глава, как вожак - от всяческой скверны, которой навидался на актерском поприще.

Лену приглашали сниматься в кино. Мать, в принципе, не возражала. Но отец был категоричен. И против его воли она пойти не могла. В школе еще пригласили в фильм под названием «Ноль без палочки». Прибежала домой радостная, гордая: «Меня в кино будут снимать!» Не тут-то было. Ульянов издевался потом долго: «Эх ты, ноль без палочки!..»

В одной картине, «Дочь полковника», тайно от отца она все-таки снялась. В Ялте, в Доме актера, когда отдыхала там.

Лена с Антоном Табаковым сыграли «золотую молодежь», развлекающуюся на курорте.

Режиссер Элем Климов предложил ей, еще девочке, небольшую роль в картине «Агония» о Григории Распутине. И вот Лена приходит из школы и слышит, как отец разговаривает по телефону с Климовым. Негромко. «Лучше бы кричал, - рассказывала Лена. - Самым мягким в разговоре был настоятельный совет снимать в «Распутине» своих родственников, а его, Ульянова, семьи не касаться! Отец в театр уехал, я подошла, гляжу - телефонная трубка расколота, с такой силой он ее швырнул».

Он хранил свой очаг. Свою семью. Свой маленький мирок. Но диктатором не был. Всегда аргументированно и доказательно объяснял, почему против.

Про внучку Лизу и о том, как дед дал ей свою фамилию

Когда встал вопрос о том, какую фамилию будет носить Лиза, я почти физически ощущал, как мучается Ульянов. Он не знал, с какого боку зайти. Приехал однажды - почему-то мы встретились с ним на улице, а не дома - и уговаривал, просто умолял (я никогда его не видел умоляющим) согласиться на то, чтобы Лизе была дана его фамилия - Ульянова: «Ты молодой, Сергей, у тебя еще будут дети. А у меня больше никого, пойми...» Для него очень важно было продолжение фамилии. И я уступил, не мог не уступить...

Когда Лизоньке потребовалась серьезная операция, Ульянов, не раздумывая, записался и пошел на прием к самому Горбачеву. И выбил-таки у него распоряжение о выделении валюты (что тогда было почти невероятно) на операцию в Англии. Ребенок вернулся абсолютно здоровым.

Он звонил ей не просто каждый день, а по многу раз на дню. И поначалу видел толк от появившихся мобильных телефонов прежде всего в том, что можно в любую минуту связаться с внучкой. Фильм «Ворошиловский стрелок» - про Михаила Александровича.

Если бы кто-то сделал нечто подобное с Лизкой, он бы точно его убил. Очень эмоциональный, беспредельный в любви и ярости был человек.

ПОДРОБНЕЕ

О добрых делах и огромном сердце

В холле их квартиры постоянно висела бумажная «простыня» с напоминаниями, куда и во сколько он должен пойти «по делам». И чаще всего «дела» не были его личными: для кого-то надо было о чем-то похлопотать, замолвить слово, помочь, достать… Однажды после спектакля в Омске на сцену поднялась девушка и подарила Михаилу Александровичу кружку с его портретом.

«Спасибо за то, что вы есть. Вы мне жизнь спасли», - сказала. А тот смотрит и ничего не понимает. Оказалось, несколько лет назад ей потребовалась сложная операция, делали такие только в Москве, и попасть на оную было нереально. Родителям девочки посоветовали обратиться к Ульянову: мол, знаменитый артист - хороший мужик и к тому же земляк. С большим трудом нашли его телефон, очень волновались… Конечно, Миша все устроил, девочку прооперировали, она осталась жить. Я ревела, слушая этот рассказ, а он так ее и не вспомнил. Потому что таких девочек у него были десятки!

Про проблемы в театре

А дела в театре, месте, которое Миша любил больше всего на свете, у него складывались парадоксально. Его невероятно ценили как актера, коллегу, общественного деятеля, и не было в Театре имени Вахтангова человека с большим авторитетом, чем у Ульянова.

Но все изменилось в один миг, когда его утвердили художественным руководителем. Назначали из министерства, голосовали, ругались, труппа фактически раскололась!

Это был тяжелый период. Михаил Александрович приглашал то одних режиссеров, то других, но по большому счету «выстрелил» только Фоменко... Предлагал спектакли, которые потом не утверждали, и убирал из репертуара то, что, по нашему представлению, должно было идти. Пропасть между ним и коллективом росла на глазах. Актер один, способный, но очень пьющий, мне говорил: «Такая ошибка - назначить Ульянова…» «Сами же предложили, сами выступали!» - взорвалась я. - «Мы ошиблись!» А потом Миша заболел...

Крепкий, сильный мужик! Да что там говорить, мы все привыкли к тому, что наш Ульянов - это громадный творческий потенциал и сильная мужественная внешность, маршал Жуков во плоти! О том, что душа у Миши нежная, ранимая, будто не в то тело попала, догадывались разве что близкие.

Когда болезнь его стала очевидна, так как периодически Ульянов уже с трудом передвигал ноги, Алла уговаривала мужа не ходить больше в театр. «А что мне останется? Сидеть дома и смотреть, как ты консервируешь?» - вздыхал он и все равно продолжал ходить на работу.

В одном из наших с ним разговоров он сетовал: «...Нет, не востребован я. Давно уже не звонят, не предлагают. На вечеринки, на встречи какие-то приглашают, а работать - нет. Да и сам видишь, какой из меня теперь работник. С такими ногами. У меня «звездная» болезнь, - грустно улыбнулся Ульянов. - Как у Мохаммеда Али и президента Рональда Рейгана...»

Про болезнь

У него была болезнь Паркинсона.

Неизлечимая. Но он много лет с ней мужественно боролся. Верил, что возможно чудо. Боялся смерти.

«Страшно, не хочу врать, - говорил он мне. - Первое, что помню в жизни, - большие белые птицы, садящиеся на поле. И мама говорит: «Смотри, Миша, какие красивые...» И вот теперь эти птицы мне снятся - но вот-вот взлетят... А небо такое высокое-высокое, бездонное... как пропасть».

Тихо они жили с Аллой в последнее время. Все реже на Пушкинской звонил телефон, некогда надрывавшийся почти круглые сутки. Когда артист Лев Дуров , посмотрев картину «Мастер и Маргарита», в которой Ульянов сыграл - и, говорят, потрясающе - Понтия Пилата, позвонил, чтобы поздравить, Ульянов растрогался до слез и признался, что теперь почти никто ему не звонит...

Алла, эта наша «Хиросима», в один момент переменилась. Начала с ним возиться как с младенцем. Когда ноги все-таки отказали, помогала заново учиться ходить - сначала два шага в день, потом пять... Готовила диетическое. Было даже занятно - абсолютно железная леди вдруг превратилась в Мишин костыль, ее собственная личность будто растворилась. Казалось, они окончательно стали чем-то единым.

Когда ему сделали операцию (не по основной болезни, к ней прибавились «прочие болячки»), Михаил Александрович впал в беспамятство. Никого не узнавал, отмахивался, говоря, что на него черти из телевизора лезут. Алла Петровна надела ему на шею крестик. И попросила привести священника. Едва тот появился в палате, Ульянов пришел в себя и сказал, показывая крестик: «А я ношу уже»...

Он ушел в марте 2007 года, в ночь на Международный день театра. На рассвете его отпели в церкви. Отменили трансляцию рекламы в метро, читали стихи, посвященные Ульянову, говорили о нем. Через Арбат протянулась очередь пришедших проститься. И стоял на сцене гроб с телом, и люди возлагали, возлагали, возлагали цветы... И подвели Аллу... Как там у Высоцкого в «Райских яблоках»? «Да и много ли требовал я благ? Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб...» И она пала на гроб. И зал, а он был полон до отказа, молчал, все - и артисты, и почитатели - молчали, склонив головы... И когда его вынесли из театра, тысячи людей зааплодировали и сопровождали овациями Актера весь Арбат. И перекрыли Садовое кольцо. И отвезли на Новодевичье кладбище. И предали земле. С высшими воинскими почестями. Как маршала. Как солдата.

Родилась Елена в 1959 году в Москве, в семье Ульянова и актрисы Аллы Парфаньяк. Можно сказать, что с самого рождения родители ограждали ее от театра, потому что не хотели для нее тяжелой актерской судьбы. Поэтому на помощь Алле Петровне приехала ее мама, а также по хозяйству помогала домработница. В семье был еще один ребенок – сын Аллы Парфаньяк от брака с Николем Крючковым, тоже Николай. Все семейство располагалось в небольшой двухкомнатной квартире.

Лена в детстве была очень болезненной, поэтому мама ушла из театра, хотя была очень востребована. Алла Петрровна очень переживала из-за этого, но здоровье дочери было для нее дороже карьеры. «Звездный отец» играл в театре, снимался в кино, однако уделял дочери все свободное время.

Лена училась в престижной французской школе, а затем сама перевелась в простую школу – показала характер. Она не скрывала, что хочет продолжить актерскую династию, однако Михаил Александрович отговорил ее и посоветовал выучиться на художника. Тем более, что она уже окончила художественную школу.

Путь художника

Елена поступила в Полиграфический институт и стала художником-графиком. Уже во время учебы в ВУЗе стал заметен ее талант к рисованию, и после учебы ее приняли на работу в газету «Аргументы и факты». А самым любимым занятием для Елены стало создание авторских офортов.

Причем это были великолепные работы, и молодую художницу начали приглашать на выставки в стране, а позже и за рубежом. Сейчас Елена Михайловна благодарна своему отцу за его дальновидность, ведь именно благодаря ему она состоялась как художник, журналист и основатель фонда.

О фонде Елены Ульяновой – отдельный разговор. Девушка видела, как тяжело живется актерам после выхода на пенсию, если они не могут работать. Поэтому она организовала фонд «Народный артист СССР» совместно с газетой «Аргументы и факты». Фонд поддерживает финансово нуждающихся актеров, а также заботится о том, чтобы память об актерах жила в народе. Так, на средства фонда были установлены памятники Вячеславу Невинному, Игорю Старыгину и Михаилу Ульянову. Также в родном городе отца она открыла его мемориальный музей, где горожане и туристы могут увидеть дом, в котом прошло детство знаменитого артиста.

Личная жизнь

После института Елена вышла замуж за Сергея Маркова – сына известного российского поэта. Он разъезжал по разным странам от журнала «Огонек», вел литературные передачи и был очень интересным человеком. Елена влюбилась, и в 1982 году вышла замуж за Сергея. Через два года у них родилась дочка Лиза. У нее был врожденный порок сердца, и родители приложили немало усилий, чтобы вылечить ее. Особую помощь оказал Михаил Александрович, добившись лечения за границей – девочка выздоровела. Елена и Сергей прожили вместе 8 лет и развелись.

После этого брака Елена дважды была замужем. А потом стала бабушкой – Лиза родила близнецов в 2007 году. Род Ульяновых продолжается, а у Елены Михайловны впереди масса планов как у ходожника и как у президента фонда "Народный артист СССР".