Самоходная артиллерия Красной армии - Коломиец М. Энциклопедия челябинской области 396 тяжелый самоходный артиллерийский

Н аруцкий Деонисий Сильвестрович - командир 396-го гвардейского самоходного артиллерийского полка 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, гвардии подполковник.

Родился 18 октября 1904 года в деревне Малый Смольгов Любанского района Минской области в семье крестьянина. Белорус. Член ВКП(б) с 1928 года. Окончил 2 курса рабфака. Работал токарем на заводе.

В Красной Армии с 1926 года. В 1932 году окончил Орловскую танковую школу. В довоенное время командовал танковым взводом, ротой. Будучи начальником тыла 22-й танковой бригады, участвовал в освободительном походе советских войск в Запанную Белоруссию.

В 1939 году Наруцкого перевели на должность помощника командира танкового батальона 22-й танковой бригады. Участник советско-финляндской войны 1939 – 1940 годов. За успешное выполнение заданий командования по обеспечению в боевых условиях боеприпасами личного состава танкового батальона старший лейтенант Наруцкий был награждён орденом Красного Знамени.

В боях Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Командовал танковым батальоном, полком, а затем бригадой. В 1943 году в Москве окончил Курсы усовершенствования командного состава (КУКС) при Военной академии бронетанковых войск. Сражался на Северо-Западном, Ленинградском, 3-м Украинском, 1-м Белорусском фронтах. Три раза ранен. Участвовал в танковом сражении 24-25 июня 1941 года в районе города Шяуляй, в многочисленных оборонительно-наступательных боях в районе Демянского выступа, освобождал Молдавию, Белоруссию и Польшу, участвовал в битве за Берлин. Особенно отличился в ходе Висло-Одерской наступательной операции.

Командир 396-го гвардейского самоходного артиллерийского полка гвардии подполковник Наруцкий в бою 14 января 1945 года в районе посёлка Грабув-Полицион (5 км южнее города Варка, Польша) находился в боевых порядках подразделений и лично руководил боем. Полк прошёл с боями 80 километров, уничтожил 2 танка, 31 орудие, 21 миномёт, 93 пулемёта и несколько сот гитлеровцев, завершив окружение вражеской группировки в Варшаве.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство гвардии подполковнику Наруцкому Деонисию Сильвестровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 5663).

С 1946 года полковник Д.С.Наруцкий – в запасе. Жил и работал в Москве. Умер 4 октября 1960 года. Похоронен в Москве на Преображенском кладбище (участок 28).

Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Кутузова 2-й степени, Суворова 3-й степени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, медалями.

Именем Героя названы улицы в городе Солигорск и посёлке Мирный Солигорского района Минской области.

В конце 20-х годов Деонисий Наруцкий на долгие годы связал свою жизнь с бронетанковыми войсками. В довоенные годы окончил танковую школу, служил на различных должностях, поднимаясь по командной лестнице. Участвовал в походе в Западную Белоруссию. Во время финской войны проявил мужество. Сумел пробиться с боеприпасами к окружённому финнами танковому подразделению своей бригады, чем помог ему продолжить упорный бой с противником до полного разрыва кольца окружения.

Перед войной Наруцкий служил в Прибалтийском особом военном округе в должности начальника строевого отделения штаба 23-й танковой дивизии. Здесь и застала его Великая Отечественная война.

Уже на второй день войны на шяуляйском направлении силами 10-го и 12-го механизированных корпусов был нанесён контрудар по войскам противника, наступающего на Двинск (Даугавпилс). 23-я танковая дивизия в составе 12-го мехкорпуса участвовала в крупном встречном танковом сражении в районе населённого пункта Лаукув, в котором друг на друга шли до 1000 танков с обеих сторон. В этой битве начала войны Наруцкий командовал танковым батальоном. Противник понёс значительные потери. Это заставило его вводить в наступление резервы. 25 июня 1941 года в ходе танкового сражения капитан Наруцкий получил первое ранение. Тогда же он был награждён орденом Красной Звезды.

К середине сентября 1941 года на всём Северо-Западном фронте враг был остановлен и перешёл к обороне. К этому времени механизированные корпуса из-за нехватки материальной части были расформированы. 23-я танковая дивизия также была расформирована. Её личный состав, вооружение и техника были использованы для создания отдельного танкового батальона, который возглавил вернувшийся после излечения Наруцкий.

Конец 1941 года и весь 1942 год танковый батальон Наруцкого провёл в боях в районе Демянского выступа. В ноябре 1942 года батальон, будучи в составе 1-й ударной армии, успешно участвовал в крупнейшей операции войск Северо-Западного фронта по окружению противника в районе Демянска, а в конце 1942 года – в решении задачи по перехвату горловины Рамушевского коридора, соединявшего Демянскую группировку врага с его войсками вне окружения. За умелое командование батальоном в условиях лесисто-болотистой местности весной 1943 года Наруцкий был награждён орденом Красного Знамени.

После «исчезновения» Демянского выступа Наруцкого послали в Москву на курсы «повышения квалификации». До начала 1944 года он учился в бронетанковой академии. Успешно окончив курсы, он снова вернулся на фронт. Последовательно командуя 226-м и 10-м гвардейским отдельными танковыми полками 5-й ударной армии, подполковник Наруцкий участвовал в освобождении Молдавии, Белоруссии и Польши, в том числе города Кишинёва. Его грудь украсили ордена Отечественной войны 2-й степени и Суворова 3-степени. К январю 1945 года он командовал 396-м гвардейским тяжёлым самоходным артиллерийским полком.

14 января 1945 года самоходки гвардии подполковника Наруцкого на левом фланге 5-й ударной армии помогли стрелковым подразделениям прорвать долговременную оборону противника на Магнушевском плацдарме в районе Грабов – Пилица, Ольшаны. Наруцкий находился в боевых порядках своего полка и лично руководил боем самоходчиков. Полк, за 3 дня продвинувшись на глубину 80 километров, оказался в тылу вражеской группировки, оборонявшей столицу Польши – Варшаву. При этом было уничтожено много техники и живой силы противника. За образцовое управление полком в ходе Висло-Одерской операции гвардии подполковнику Наруцкому было присвоено звание Героя Советского Союза.

В феврале 1945 года гвардии полковник Наруцкий вступил в командование 220-й отдельной Гатчинской Краснознамённой танковой бригадой. 16 апреля 1945 года 220-я танковая бригада совместно с 301-й стрелковой дивизией 5-й ударной армии перешли в наступление с Кюстринского плацдарма на Одере в направлении на Берлин. Преодолевая мощные вражеские инженерные оборонительные сооружения, сильный артиллерийский огонь танкисты Наруцкого 17 апреля освободили город Букков, а 23 апреля вышли к реке Шпрее и форсировали её. Ворвавшись в Берлин, танкисты Наруцкого с ходу захватили мост через Ландберг-канал и обеспечили наступление стрелковой дивизии на правительственные учреждения в центре города. Полковник Наруцкий хорошо организовал разведку, управление и связь на всех этапах боя. А нахождение его лично в боевых порядках подразделений позволяло ему использовать разнообразные приёмы танковых атак.

В ходе Берлинской операции танковая бригада Наруцкого нанесла врагу тяжёлый урон. Всего за период с 16 по 30 апреля 1945 года бригада уничтожила свыше 400 солдат и офицеров противника, 18 танков, 75 полевых, 90 зенитных и противотанковых орудий, 24 бронетранспортёра и много другого оружия и боевой техники. Он стала называться Берлинской, и была награждена орденом Суворова 3-й степени. Сам же командир бригады гвардии полковник Наруцкий был отмечен орденом Кутузова 2-й степени.

Но главной наградой для гвардии полковника Деонисия Сильвестровича Наруцкого, как и для любого простого солдата, была роспись на стене поверженного рейхстага: «220-я танковая бригада. П-к Д.С. Наруцкий»…

К 65-ой годовщине Победы над нацизмом

Игорь Абросимов
ПОБЕДНАЯ ВЕСНА СОРОК ПЯТОГО ГОДА: КРАСНАЯ АРМИЯ НА НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ

Содержание:
1. Нацистская Германия и Советский Союз накануне окончания войны.
2. Германия на пороге поражения
3. Красная Армия на последнем этапе войны.
4. Трудные дороги на Берлин.
5. Накануне
6. Сражение началось.
7. Сокрушение Одерских рубежей.
8. На Берлин - широким фронтом.
9. Берлин перед штурмом.
10. Последний шаг к Победе.
11. Советский солдат в Германии.
12. Вместо заключения. История войны и историческое знание.
Приложения и примечания.
Использованная литература.
___________________________________________________

4. Трудные дороги на Берлин

Как известно, в январе–начале февраля 1945 г. в ходе Висло-Одерской стратегической операции войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов за 23 дня прошли с боями от Вислы до Одера более 500 км. Красная Армия, освободив большую часть Польши, пересекла старую довоенную границу Германии и вступила также и на данном направлении на ее территорию.

Висло-Одерская операция была одной из самых успешных наступательных операций за все время войны как по темпам продвижения, так и по сравнительно низкому уровню потерь. Преодолевая упорное сопротивление, общевойсковые соединения шли вперед со среднесуточным темпом в 20 - 25 км, а соединения танковых и механизированных войск – 40 – 45 км. В некоторые дни темпы продвижения ударных групп общевойсковых соединений доходили до 45 км, а танковых до 70 км в сутки. Именно бронетанковые войска, танковые и механизированные корпуса, войдя в прорыв, развивали наступление, не давая врагу закрепиться на промежуточных рубежах, захватывали узлы дорог, переправы, дезорганизовывали тылы противника, что обеспечивало успех общевойсковым армиям. При этом, если в Белорусской стратегической операции «Багратион» летом 1944 г. Красная Армия потеряла 7,6% численности войск к началу операции при среднесуточных потерях около 11,3 тыс. (потери от 5% до 9% характерны для большинства стратегических наступательных операций 1944 - начала 1945 гг.), то в ходе Висло-Одерской операции потери советских войск составили не более 2% при среднесуточных потерях 8,4 тыс. чел.

Лишенные эффективной поддержки истребительной авиации из-за удаленности аэродромов от линии фронта, быстро переместившегося на запад, советские войска подвергались интенсивному воздействию ВВС противника, которому удалось в первых числах февраля временно завоевать господство в воздухе. Немецкие самолеты, базируясь на берлинские аэродромы, бомбили и обстреливали на бреющем полете наступавшие части, не встречая эффективного противодействия со стороны истребителей, т.к. оборудование фронтовых аэродромов и перебазирование авиации 16 воздушной армии 1-го Белорусского фронта запаздывало. Самолеты противника, действуя группами в составе нескольких десятков истребителей и бомбардировщиков, часто противодействовали передвижению даже мелких подразделений. Данное обстоятельство, как и слабая поддержка собственных бомбардировщиков и штурмовиков, ставило наступавших в сложное положение.

Войсковая зенитная артиллерия, недостаток которой в Красной Армии ощущался даже на последнем этапе военных действий, все же сумела во многих случаях эффективно отражать атаки с воздуха. Зенитно-артиллерийские части, при условии умелой маскировки, открывали неожиданный массированный огонь, в т.ч. из зенитно-пулеметных установок, по снижающимся самолетам, обеспечивая выполнение войсками их боевых задач. Поражению самолетов противника способствовали низкая облачность и частые туманы, заставлявшие немецких летчиков действовать на малых высотах.

Расстояние, которое оставалось преодолеть войскам 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Советского Союза Г.К.Жукова, чтобы ворваться на улицы Берлина, сократилось до минимума. Командующий фронтом нацелил войска в ближайшие дни закрепить достигнутый успех, пополнить запасы боеприпасов и горючего и стремительным броском 15 - 16 февраля овладеть столицей Третьего Рейха. На первый взгляд события последних чисел января – первых чисел февраля 1945 г. позволяли надеяться на реальность подобных планов.

Утором 31 января армейская подвижная группа, сформированная в 5 ударной армии генерал-полковника Н.Э.Берзарина 1-го Белорусского фронта, достигла реки Одер и, переправившись по непрочному льду, к исходу дня захватила небольшой плацдарм - 4 км по фронту и 3 км в глубину в районе города Кинитц, в 17 км севернее Кюстрина. Командовал группой заместитель командира 89 гв. стрелковой дивизии полковник X.Ф.Есипенко. В состав группы включили 1006 стрелковый полк (подполковник И.И.Терехин) и 360 самоходно-артиллериский дивизион (майор Н.А.Жарков) 266 стрелковой дивизии, 220 танковую бригаду (полковник А.Н.Пашков), 89 гв. тяжелый танковый полк (подполковник М. Л. Жила), 507 истребительно-противотанковый артиллерийский полк (подполковник В.А.Дмитриев), зенитно-артиллерийский полк, минометный дивизион, дивизион «катюш» и саперную роту. Для придания мобильности группе Есипенко была выделена 61 грузовая автомашина «Студебеккер» армейского 41 автомобильного полка.

1 и 2 февраля соединения 5 ударной армии вышли к Одеру на широкой полосе и, несмотря на свои резко сократившиеся наступательные возможности из-за потерь, недостатка боеприпасов и горючего, начали борьбу за плацдармы. Бои за захват, расширение и закрепление плацдармов носили ожесточенный характер. Они осложнялись мощными ударами с воздуха, которые были особенно сильны с 1 по 4 февраля, как раз в те дни, когда войска находились на марше и основными силами подходили к Одеру, подтягивали отставшую артиллерию и тылы.

Появление советских войск на Одере, в 70 км от Берлина, стало полной неожиданностью для противника, который мог противостоять наступавшим чрезвычайно слабыми силами, собранными из запасных и маршевых батальонов, батальонов имперской трудовой повинности, формирований фольксштурма, а также зенитных частей. Последние были укомплектованы, в основном, 16 - 17-ти летними школьниками. Для противодействия 5 ударной армии противник срочно укреплял одерские рубежи. 31 января в Кюстрин по железной дороге прибыла и на другой день вступала в бой в полосе Кинитц - Гросс Нойендорф недавно восстановленная 25 танково-гренадерская дивизия. Южнее уже 2 февраля заняли боевые порядки также дополнительно переброшенные по железной дороге 303 пехотная дивизия «Доберитц» и 309 пехотная дивизия «Берлин». Соединения были хорошо укомплектованы. В дивизии «Добериц» числилось 10,1 тыс. чел., в танкоистребительном батальоне имелось до 40 штурмовых орудий, в дивизии «Берлин» - 8,6 тыс. чел. и 10 штурмовых орудий. Их численность и техническая оснащенность намного превосходили советские стрелковые дивизии, которые понесли серьезные потери и действовали на плацдармах без поддержки бронетанкового и тяжелого артиллерийского вооружения. Из регулярных соединений полевых войск на правом фланге 5 ударной армии действовала также 606 народно-гренадерская дивизия.

На плацдарме, первоначально захваченном 31 января армейской подвижной группой, в центре боевых порядков 5 ударной армии, действовали части 26 гв. стрелкового корпуса генерал-майора П.А. Фирсова - 94 гв. стрелковая дивизия (генерал-майор И.Г.Гаспарян), которая также была переброшена к Одеру на 77 «Студебеккерах» 41 автомобильного полка, и переправившиеся позднее 89 гв. (генерал-майор В.П.Серюгин) и основной состав 266 (полковник С.М.Фомиченко) стрелковых дивизий. На правом фланге армии, начав в ночь на 2 февраля форсирование Одера по ледовому покрову, закрепились на его западном берегу в районе Гросс Нойендорфа части 248 (генерал-майор Н.З.Галай), 230 (полковник Д.К.Шишков) и 301 (полковник В.С.Антонов) стрелковых дивизий 9 стрелкового корпуса генерал-майора И.П.Рослого.

Наведение переправ задерживалось, поэтому в начале февраля бои вела пехота, батальонная, полковая и частично дивизионная артиллерия при огневой поддержке с восточного берега. Танки и САУ, а также гаубичную и тяжелую артиллерию переправить на плацдармы без постройки мостов было невозможно. Ежедневно воины 9 стрелкового корпуса отражали по 5 – 7 контратак противника. Артиллеристы при этом вынуждены были экономить снаряды, обеспеченность которыми на 2 февраля, к примеру, не превышала 0,4 боекомплекта на орудие. Выдвинутая на этот участок фронта 25 танково-гренадерская дивизия насчитывала 43 танка и штурмовых орудия, в т.ч. 25 танков PzV «Пантера». Боевые группы дивизии силой от роты до двух батальонов и полка, усиленных 15 - 20 танками и штурмовыми орудиями, поддержанные авиацией, со 2 февраля стремились фланговыми ударами, прорывшись к переправам через Одер, блокировать и уничтожить войска на западном берегу реки.

Хотя датой завершения Висло-Одерской стратегической наступательной операции считается 3 февраля, это не значит, что накал боев снизился, что войска, нуждавшиеся во времени для приведения в порядок и пополнения боевых частей, получили передышку. Напряженность боев на одерских плацдармах и их значение можно понять из текста телеграммы, нестандартного для боевого документа, которую получили 4 февраля Военный совет 5 ударной армии и командиры ее соединений от командующего фронтом Г.К.Жукова: «На 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача - удержать захваченный плацдарм на западном берегу р. Одер и расширить его хотя бы до 20 км по фронту и 10 - 12 км в глубину. Я всех вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от войск исключительной стойкости и доблести. К сожалению, мы вам не можем помочь авиацией, так как аэродромы раскисли и взлететь самолеты в воздух не могут. Противник летает с берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы. Рекомендую: 1)зарываться глубоко в землю; 2)организовать массовый зенитный огонь; 3)перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью; 4)днем отбивать атаки врага. Пройдет 2 - 3 дня - противник выдохнется. Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха, который вы не только можете, но обязаны обеспечить.»

В ходе боев с 31 января по 3 февраля дивизиям 9 стрелкового корпуса генерал-майора И.П.Рослого и 26 гв. стрелкового корпуса генерал-майора П.А.Фирсова удалось объединить захваченные ими плацдармы, расширив общую протяженность развертывания своих войск на западном берегу до 25 км и в глубину от 2 до 7 км. Несмотря на категорический приказ Гитлера, очистить к 12 февраля западный берег Одера от советских войск, после многочисленных безрезультатных атак противник вынужден был отказаться от активных действий и перейти к обороне.

Между тем 32 стрелковый корпус генерал-лейтенанта Д.С.Жеребина на левом крыле 5 ударной армии, наступая по направлению к Кюстрину своей правофланговой 60 гв. стрелковой дивизией (генерал-майор В.П.Соколов), вышел к Одеру. Переправившись частью сил на западный берег, дивизия сомкнула фронт с левым флангом 26 гв. стрелкового корпуса, а 295 (генерал-майор А.П.Дорофеев) и 416 (генерал-майор Д.М.Сызранов) стрелковые дивизии теснили противника, охватывая Кюстрин. При этом левофланговая 416 стрелковая дивизия, переправившись частью сил на западный берег, установила локтевую связь южнее Кюстрина с войсками 8 гв. армии, также вышедшими на западный берег Одера. Однако, овладеть с ходу этим мощным оборонительным узлом на восточном берегу Одера, как это предписывалось командующим 5 ударной армией, не удалось.

8 гв. армии под командованием генерал-полковника В.И.Чуйкова - 4 гв. стрелковый корпус генерал-лейтенанта В.А.Глазунова в составе 47 гв. (генерал-майор В.М.Шугаев), 57 гв. (полковник П.И.Зализюк), 35 гв. (полковник Г.Б.Смолин) стрелковых дивизий и 28 гв. стрелковый корпус генерал-лейтенанта А.И.Рыжова в составе 79 гв. (полковник И.В.Семченков) и части сил левофланговой 88 гв. (генерал-майор Б.Н.Панков) стрелковых дивизий, подошли к Одеру 3 февраля южнее Кюстрина. Естественной разделительной линией между 8 гв. и 5 ударной армиями была река Варта, правый приток Одера, впадающая в него у южных окраин Кюстрина. Соединения 8 гв. армии подходили к Одеру разновременно, так как вынуждены были обходить, блокировать и ликвидировать опорные пункты противника, преодолевать его сопротивление на промежуточных рубежах.

Соединения 8 гв. армии на сутки опередили части 1 гв. танковой армии М.Е.Катукова, которые с боями порвались к Одеру силами 44 гв. танковой бригады (полковник И.И.Гусаковский) и 27 гв. мотострелковой бригады (полковник К.К.Федорович), поддержанные 1454 самоходно-артиллерийским полком (подполковник П.А.Мельников). В тот же день, 2 февраля, мотострелки при огневой поддержке с восточного берега перешли по льду через Одер, сбили заслоны противника и захватили небольшой плацдарм. В связи с тем, что танкисты М.Е.Катукова перебрасывались в на другое направление, плацдарм на другой день был сдан соединениям 8 гв. армии. Переправившись частью сил через Одер юго-восточнее пригородного района Кюстрина Киц и железнодорожной станции, которые располагались на западном берегу Одера, правофланговая 47 гв. стрелковая дивизия и наступавшие южнее 57 гв., 35 гв., 79 гв. и левофланговая 88 гв. стрелковые дивизии образовали плацдарм протяженностью по фронту до 10 км и глубиной от 2 до 4 км.

29 гв. стрелковый корпус генерал-майора С.К.Лодзинского - 27 гв. (генерал-майор В.С.Глебов), 74 гв. (генерал-майор Д.Е.Баканов) и 82 гв. (генерал-майор Г.И.Хетагуров) стрелковые дивизии, вели в эти дни бои с группировкой противника, блокированной в г.Познань, которые продолжались до 23 февраля. 39 гв. стрелковая дивизия (полковник Е.Т.Марченко) 28 гв. стрелкового корпуса, которая также находилась в районе Познани, форсировала Одер и развернулась на плацдарме после 8 февраля.

Поначалу противодействие советским войскам на западном берегу Одера смогли оказать только шесть батальонов имперской трудовой повинности и фольксштурм. К 5 февраля, пытаясь восстановить положение, противник развернул на этом направлении вновь сформированную танково-гренадерскую дивизию «Кумрак», в составе которой насчитывалось 73 танка и штурмовых орудия, в т.ч. 45 танков Pz.V «Пантера». Несколькими днями позднее, 7 февраля, начала контрнаступление прибывшая с Западного фронта хорошо доукомплектованная 21 танковая дивизия, в составе которой насчитывалось 62 танка и штурмовых орудия, в т.ч. 29 танков Pz.V.

Между тем бронетехника на плацдарме 8 гв. армии ограничивалась 1087, 1061 и 694-й самоходно-артиллерийскими полками, вооруженными СУ-76. Все остальные танки и САУ, а также большая часть артиллерии оставались на восточном берегу Одера. 273 отдельный моторизованный батальон ОСНАЗ, переданный в подчинение армии, был оснащен 30 бронемашинами-амфибиями и использовался для доставки на плацдарм боеприпасов и продовольствия. Гвардейцы в основном удержали достигнутые рубежи. Однако, противнику удалось, оттеснив части 47 гв. стрелковой дивизии, создать коридор шириной в 2 – 4 км на западном берегу по направлению к Кюстрину, прорвав кольцо, образовавшееся вокруг города при состоявшемся кратковременном смыкании смежных флангов 5 ударной и 8 гв. армий. После 9 февраля началось выдвижение на плацдарм 8 гв. армии частей переданного ей 11 танкового корпуса (генерал-майор танковых войск И.И.Ющук), в составе которого числилось примерно 110 танков и САУ. Переброска техники через реку проходила по ночам и продолжалась до конца февраля, что создало весьма устойчивое положение для советских войск и сделало возможным продолжить в марте дальнейшую борьбу за расширение плацдарма.

Бои за плацдармы в первой половине февраля, основная тяжесть которых легла на 5 ударную, проходили в рамках решения чрезвычайно сложной оперативной задачи по формированию полноценного трамплина для броска на Берлин. При этом расширение плацдармов на западном берегу Одера происходило в сложных условиях, в том числе, из-за трудностей с переправой тяжелой техники. Необходимо было построить мосты для обеспечения надежной транспортной связи, причем работы велись в условиях обстрела артиллерией и бомбежек с воздуха. Начало и проведение работ затягивалось и осложнялось в связи с ледоходом.

Строительство первого автомобильного средневодного моста через Одер в полосе 9 стрелкового корпуса у Целина длиной 1600 м с пятиметровой проезжей частью было проведено за семь дней. Строить приходилось в основном ночью из элементов деревянных мостовых конструкций, заготовленных днем в окрестных лесах, причем авиация противника в светлое время наносила удары по уже построенным мостовым пролетам. Мостостроители военно-дорожного управления и инженерных войск фронта потеряли за неделю убитыми 163 чел., утонувшими - 38 чел. и ранеными - 186 чел. Из-за сложностей с транспортным обеспечением захваченных плацдармов переброска резервов противника опережали накопление советских войск, особенно бронетехники. Забегая вперед отметим, что всего до начала и в ходе наступления на Берлин через Одер было построено 25 автомобильных мостов, через которые в обе стороны проехало примерно 6,7 млн автомашин и 0,4 млн повозок. Однако, ввиду того, что все перепавы постоянно находились под воздействием артиллерийского огня и авиации противника, Одер оставался серьезным препятсивием на пути наступления Красной Армии.

От наступающих войск отставали тылы фронтового и даже армейских объединений. Снабжение войск в феврале осуществлялось только по автомобильным дорогам, так как железнодорожные магистрали были разбиты, а мосты взорваны. В результате запасы боеприпасов в передовых частях в результате их большого расхода и невозможности подвоза в необходимых количествах сократились до 0,5 боекомплекта. Только к середине апреля, по мере налаживания транспортных путей, удалось накопить в войсках по 2 – 2,5 боекомплекта. Тем не менее в распоряжении фронта на 76-мм дивизионную пушку имелось в наличии 2,2 боекомплекта выстрелов, на 122-мм гаубицу – 1,7, для 152-мм орудий в среднем по 2,7. Этого было явно не достаточно, т.к. уже в первый день масштабной наступательной операции обычный расход составлял до 1,5 боекомплектов. Часто забывается, что советские войска начали Берлинскую наступательную операцию с ограниченными запасами, надеясь на подвоз боеприпасов в ходе боев. Ради экономии выстрелов в первый же день вдвое, до 30 мин., сократили время артподготовки, что, конечно, не способствовало надежному подавлению вражеской обороны. Следует подчеркнуть, что тыл 1-го Белорусского фронта, который возглавлял заместитель командующего генерал-лейтенат Н.А.Антипенко, все же справился со своими задачами. Несмотря на то, что каждый день наступления начинался с артподготовки при расходе 0,25 – 05 боекомплекта, к концу боев запасы снарядов и мин отнюдь не были исчерпаны.

Дальнейшему продвижению на Запад препятствовали также растянутые фланги советских войск, стремительно прорвавшихся от Вислы к Одеру и пробивших коридор длиной в 500 км. Как писал познее Г.К.Жуков, «...стала назревать серьезная опасность контрудара со стороны Восточной Померании во фланг и тыл выдвигавшейся к Одеру главной группировки фронта... Могло ли советское командование пойти на риск продолжать наступление главными силами фронта на Берлин в условиях, когда с севера нависла крайне серьезная опасность?». Угроза фланговых ударов была весьма высока, причем противник использовал этот эффективный фактор сдерживания, подвергая фланги постоянным атакам. 16 - 17 февраля немцы нанесли контрудар из района юго-восточнее Штеттина силами шести дивизий и потеснили боевые порядки 47-й армии на 8 – 12 км. В связи с этим командованию приходилось перенацеливать войска, выделенные для наступления на Берлин, на отражение опасности на флангах. Сражения на флангах были связаны с кровопролитными боями и продолжались около двух месяцев.

Накопление сил, перегруппировка и пополнение частей, понесших потери, обустройство тыла, расширение плацдармов на восточном берегу Одера происходило одновременно со сражениями на флангах, что и привело к значительному сдвигу во времени решительного наступления на столицу. Вот почему взять Берлин уже в феврале оказалось практически невозможным. Несмотря на то, что на берлинском направлении противник не располагал столь уж значительными силами и еще не имел должным образом подготовленных оборонительных позиций, решительные планы Жукова не могли быть реализованы.

Временная приостановка наступления на Берлин вызвала у Гитлера необоснованные иллюзии, что Красная Армия выдохлась, что в ближайшее время у нее не будет сил для захвата столицы Третьего Рейха. Генерал-полковник Г.Гудериан, начальник Генерального штаба сухопутных войск, который ратовал за кардинальное укрепление войск на Берлинском направлении и усиление гарнизона Берлина, был отправлен в марте в отставку, так как часто не соглашался с фюрером и имел смелость отстаивать свое мнение. Показательно, что перебрасывая соединения с Западного театра на восток, Гитлер настаивал на наращивании сил не на Одере и Нейсе, а для наступления в Венгрии. Он не соглашался и с переброской на берлинское направление войск из Балканских стран, Италии, Норвегии, а также на окончательную эвакуацию Курляндской группировки. Очень скоро германское руководство убедилось в своем очередном роковом просчете.

Устойчивости советских войск, нацеленных на Берлин, должны были способствовать действия 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К.Рокоссовского, который с 10 февраля наступал вдоль побережья Балтийского моря с целью овладения Восточной Померанией вплоть до устья Одера. Средняя комплектность дивизий 2-го Белорусского фронта составляла всего 4,5 тыс. вместо примерно 12 тыс. по штатам. Как уже отмечалась, подобная крайне низкая численность даже в начале операции была характерна для всех стрелковых дивизий Красной Армии в этот период. Всего в составе фронта к наступлению привлекалось 45 дивизий при почти 300 боеготовных танков и САУ. Советской группировке противостояло около 22 расчетных дивизий противника, которые в отличие от советских войск удалось пополнить до 12 тыс. и более.

Неудивительно, что при таком соотношении сил наступление Красной Армии, которое началось с плацдарма на западном берегу Вислы, проходило очень медленно, продвижение войск ограничивалось 5 – 8 км в сутки. Приходилось вести наступление в условиях распутицы, по лесисто-озерной местности, преодолевая ожесточенное сопротивление противника. Через неделю боев средний состав советских дивизий снизился до 3,2 тыс. человек.

Советское командование хорошо понимало, что наступление на Берлин невозможно осуществить без разгрома противника в Восточной Померании. Удар во фланг 1-го Белорусского фронта в любой момент мог поставить группировку советских войск, штурмующих Берлин, в тяжелое положение и сорвать операцию по овладению столицей. В связи с этим низкие темпы наступления 2-го Белорусского фронта вызывали недовольство Ставки Верховного Главнокомандования. Для исправления положения были спланированы совместные операции левого крыла 2-го Белорусского фронта и правого крыла 1-го Белорусского фронта с целью выхода к побережью Балтийского моря на Штеттинском направлении. Тем самым планировалось нарушить коммуникации на запад всей восточно-померанской группировки противника, что значительно снижало ее боеспособность.

Операция началась наступлением войск 2-го Белорусского фронта. Но решительный успех был достигнут после того, как 1 марта, отразив в ходе тяжелых оборонительных боев юго-восточнее Штеттина попытку противника прорвать растянутый правый фланг 1-го Белорусского фронта, перешли в наступление войска его правого крыла - 3 ударная, 61, 47 армии и 1 армия Войска Польского в составе 32 стрелковых дивизий. В движение пришла почти 200-км полоса, на которой были развернуты советские войска, назначенные для проведения операции. Основной ударной силой стали 1 гв. и 2 гв. танковые армии (состав армий приведен выше в разделе 3). В январе – первых числах февраля обе танковые армии наступали к Одеру совместно с 8 гв. и 5 ударной армиями, а затем, для укрепления правого фронтового фланга, были развернуты на север.

Поставленная задача, несмотря на низкую укомплектованность частей и соединений, была успешно решена. Численность стрелковых дивизий общевойсковых армий составляла от 4,3 до 4,9 тыс. чел. Во 2 гв. танковой армии под командованием генерал-полковника танковых войск С.И.Богданова насчитывалось всего 489 боеготовных танков и САУ (к концу операции, в двадцатых числах марта, в армии осталось только 162 машины).

1 гв. танковая армии под командованием генерал-полковника танковых войск М.Е.Катукова насчитывала 578 танков и САУ. Расход моточасов большинства машин приближался к критическому значению, что грозило массовым выходом бронетехники из строя по техническим причинам. Но именно части Катукова достигли побережья Балтики, в районе важного центра коммуникаций и порта Кольберг, объявленного Гитлером «фестунгом» (крепостью). 4 марта бригады 11 гв. танкового корпуса полковника А.Х.Бабаджаняна вышли фронтом в 80 км на балтийские берега. В качестве донесения об успехе танкисты 40 гв. танковой бригады полковника М.А.Смирнова отправили командованию бутыли с морской водой. К 10 марта побережье Балтийского моря от Кольберга до Одера было очищено от врага. Сам «фестунг» был захвачен войсками 1 армии Войска Польского после двухнедельного ожесточенного штурма.

Войска 2-го Белорусского фронта также вышли к морю в районе Кольберга - Кеслина. Таким образом, немецкие войска в Восточной Померании оказались отрезанными от основных сил и лишились сухопутных коммуникаций на запад. Боевые действия по разгрому отсеченной группировки противника, которые проводились, в основном, войсками 2-го Белорусского фронта, развернулись с середины марта. Отступавшие немецкие войска сосредоточились в районе сильно укрепленных портов Данцига и Гдыни. Они были зажаты на узком пространстве на берегу моря, без всякой надежды на спасение, но их уничтожение представляло собой сложную задачу. Бои носили упорный характер, продвижение войск в течение дня исчислялось сотнями метров. Советское командование стремилось поскорее покончить с данцигской группировкой противника, чтобы перебросить войска 2-го Белорусского фронта на берлинское направление. На быстрейшем взятии Данцига и Гдыни настаивали также союзники, так как по их данным на тамошних верфях строились подводные лодки, оснащенные новейшей техникой и обладавшие повышенной скоростью хода под водой. Борьба с такими подводными лодками представляла собой труднорешаемую задачу и угрожала морским коммуникациям Британии.

Операции по уничтожению данцигской группировки начались 14 марта. Только через две недели штурмом был взят город и порт Гдыня, а 30 марта - Данциг. В Данциге было захвачено 45 подводных лодок, которые так беспокоили союзников. Бои по уничтожению прижатого к морю противника продолжались до 4 апреля, но только 9 мая остатки восточно-померанской группировки, блокированной восточнее Данцига, наконец капитулировали.

В ходе Восточно-Померанской стратегической операции войска 2-го Белорусского фронта потеряли более 173 тыс. человек, то есть почти треть своей первоначальной численности, из них безвозвратно более 40 тыс. Войска 1-го Белорусского фронта, которые принимали в операции гораздо меньшее участие, понесли и меньшие потери – около 61 тыс. человек, из них почти 15 тыс безвозвратные.

Слева от войск 1-го Белорусского фронта действовали войска 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И.С.Конева. В конце января, в ходе Висло-Одерской операции, войска фронта своим правым крылом вышли к Одеру и захватили плацдармы на западном берегу реки в районе города Бреслау. Не давая передышки ни себе, ни противнику войска 1-го Украинского фронта с 8 по 24 февраля с тяжелыми боями продвигались в междуречье Одера и Нейсе. Только после выхода к реке Нейсе правое крыло фронта остановило наступление, подтягивая тылы и накапливая силы для дальнейших активных действий. При этом в частях 4-ой танковой армии под командованием генерал-полковника Д.Д.Лелюшенко осталось в строю 157 танков и САУ, а 3-я гв. танковая армия под командованием генерал-полковника П.С.Рыбалко насчитывала всего 255 боевых машин. Уже эти цифры, характеризующие состояние подвижных соединений, наглядно показывают, что наступательный потенциал войск был к тому времени в значительной степени исчерпан.

В результате наступления 1-го Украинского фронта город Бреслау (9 мая 1945 года вошел в состав Польши и переименован во Вроцлав) оказался блокированным в тылу советских войск. Объявленный «фестунгом», первым на немецкой земле подвергшимся штурму, он с 18 февраля оказывал упорное сопротивление и капитулировал только 6 мая. Гарнизон насчитывал до 80 тыс. человек и включал, помимо двух дивизий и отдельных частей Вермахта и СС, 40 батальонов фольксштурма, а также подразделения, сформированные из членов гитлерюгенда и полицейских. Боевой дух защитников был очень высок, поэтому части 6 армии генерал-лейтенанта В.А.Глуздовского, пытавшиеся овладеть городом, потеряли в ходе сражений до 9 тыс. человек и около 200 единиц бронетехники, но город так и не взяли.

Для укрепления положения советско-германского фронта накануне наступления на Берлин Верховное Главнокомандование приняло решение провести крупную наступательную операцию в Верхней Силезии, на левом крыле 1-го Украинского фронта, отстававшем в своем продвижении и все еще занимавшем позиции по Одеру. 15 марта войска И.С.Конева, действовавшие с плацдармов на западном берегу, к исходу дня на нескольких участках прорвали оборону противника, а затем окружили и уничтожили в двух «котлах» пять немецких дивизий. В результате опасность удара во фланг советским войскам, которые готовились к проведению Берлинской операции, а также угроза деблокирования Бреслау была в значительной степени ослаблена. Однако, дальнейшее мартовское продвижение в этом направлении в обстановке весенней распутицы проходило медленно, шли затяжные бои за овладение отдельными небольшими населенными пунктами и штурм «фестунгов», основным из которых оставался Бреслау.

Несмотря на кровопролитные сражения в Восточной Померании, в междуречье Одера и Нейсе и в Верхней Силезии, потребовавшие отвлечения сил с берлинского направления, продолжались активные действия 1-го Белорусского фронта, направленные на подготовку последнего броска на Берлин. Продолжались операции с целью улучшения позиций и расширения плацдармов на западном берегу Одера.

Плацдармы, являясь слабым местом в системе устойчивой обороны противника и одним из решающих факторов в планируемом наступлении с преодолением рубежа Одера, становились объектом первостепенного внимания как советского, так и германского командования. Поэтому сражения за плацдармы, которые захватили, удерживали и расширяли войска 5 ударной, 8 гв. армий, а также 69 армии, были упорны и кровопролитны. Велики были и потери немецкой стороны, атаки плацдармов стали для них сражением на истощение. При общей численности частей 9 полевой армии, занимавшей оборонительные позиции на одерском рубеже, около 75 тыс. чел., только с 1 февраля по 15 марта ими было потеряно более 35 тыс. человек. Численность дивизий 9 армии уменьшилась до 4 тыс. и менее, т.е. более чем в два с половиной раза. Однако, фронт по Одеру, несмотря на непрекращающиеся бои, стабилизировался.

На восточном берегу Одера немцы продолжали удерживать город Кюстрин у впадении в Одер реки Варта. Город являлся важным транспортным узлом, рассматривался как ключ к Берлину и был превращен в крепость. Боевые подразделения гарнизона, защищавшего город, насчитывали до 10 тыс. человек, собранных из остатков частей, отступивших на одерские рубежи, артиллерийских подразделений, четырех строительных батальонов, саперного батальона, формирований местного фольксштурма. Несмотря на столь разношерстный состав защитников, оборона Кюстрина была достаточно мощной, т.к. опиралась на заранее оборудованные полевые укрепления, прикрывавшие подступы и окраины города, а в городской черте - на приспособленные к длительной осаде каменные и железобетонные жилые и промышленные здания и сооружения с массивными стенами, полуподвальными и подвальными помещениями. Помимо собственной артиллерии, насчитывавшей примерно 90 орудий, защитников Кюстрина поддерживала артиллерия, развернутая на западном берегу Одера. Гражданское население, кроме мужчин, взятых в фольксштурм, было эвакуировано. Несмотря на все усилия наступавших, Кюстрин оставался в руках противника, что не только закрывало советским войскам доступ к кюстринским мостам через Одер, но создавало возможность воспрепятствовать переправе через реку на всем этом участке фронта, используя расположенную в районе Кюстрина тяжелую артиллерию.

В ходе боевых действий 6 - 12 марта 32 стрелковому корпусу генерал-лейтенанта Д.С.Жеребина 5 ударной армии удалось прорвать линии обороны и изолировать Нойштадт, самый крупный район Кюстрина, а затем овладеть им штурмом. Штурмоваые группы, созданные в полках 295 генерал-майора А.П.Дорофеева и 416 генерал-майора Д.М.Сызранова стрелковых дивизий, в течении трех недель, предшествовавших началу наступления на Кюстрин, подготавливались к выполнению ответственной и сложной задачи, отрабатывали боевое взаимодействие, навыки и приемы блокирования и уничтожения долговременных огневых точек, что во многом определило успех операции. В боях участвовали приданные корпусу 123, 213 и 360 армейские отдельные штрафные роты и батальон штурмовой инженерно-саперной бригады. Атакам пехоты предшествовали артиллерийская подготовка и удары авиации, которая только 8 марта произвела около 200 самолето-вылетов.

Следует отметить, что численный состав советских войск, штурмовавших Кюстрин, примерно соответствовал численности боевых частей гарнизона, что изначально ставило наступавших в весьма сложное положение. Ситуацию переломило усиление 32 стрелкового корпуса десятью артиллерийскими полками, тяжелым танковым полком, инженерным танковым полком, а также активное участие бомбардировочной и штурмовой авиации. Помимо 122-мм и 152-мм гаубиц и 152-мм гаубиц-пушек из состава артполков, для разрушения оборонительных сооружений привлекались 203-мм гаубицы 124 артиллерийской бригады большой мощности и 280-мм мортиры 32 отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности. Для эффективного подавления огневых точек, укрытых за мощными каменными стенами, тяжелые орудия, в т.ч. 203-мм гаубицы, по приказу Д.С.Жеребина выдвигались для стрельбы прямой наводкой. Эффективным в условиях уличного боя оказалось применение недавно поступивших в войска 160-мм минометов из состава приданного дивизиона 21 минометной бригады. Минометы, развернутые в соседних кварталах и прикрытые окружающими домами, били по крышам зданий 41-кг минами, за несколько минут полностью обрушивая самые прочные постройки и уничтожая огневые точки, оборудованные в их полуподвальных помещениях.

После падения Нойштадта основные усилия войск 5 ударной армии были перенесены на плацдарм, созданный ранее на противоположном, западном берегу Одера, севернее Кюстрина. 22 марта высвободившиеся 295 и 416 стрелковые дивизии, действуя с левого, южного крыла плацдарма совместно с занимавшей оборону на этом участке 60 гв. стрелковой дивизией, после 20-минутного артналета поднялись в атаку. К 11 час. утра первая оборонительная позиция танковой дивизии «Мюнхеберг», усиленной 682 батальоном истребителей танков, артиллерийским полком 25-й танково-гренадерской дивизии и частями 408 народно-артиллерийского корпуса, была прорвана.

295 стрелковая дивизия Героя Советского Союза генерал-майора А.П.Дорофеева, поставленная на направление главного удара, была пополнена, ее численность составляла в начале наступления около 5,4 тыс. чел., стрелковые роты насчитывали в среднем 60 чел. Учитывая оставшийся значительный некомплект пехоты и необходимость преодоления мощных оборонительных рубежей с многочисленными опорными узлами, дивизия получила батальон 17 штурмовой инженерно-саперной бригады и сильную артиллерийскую поддержку – два гаубичных и один легкий артиллерийские полки, два истребительно-противотанковых артиллерийских полка, полк гвардейских минометов («катюши»). Артиллерийская подготовка и поддержка атаки пехоты и танков усиливалась дополнительным привлечением истребительно-противотанкового полка, вооруженного 100-мм пушками, и тяжелой гаубичной артиллерийской бригады со 152-мм пушками-гаубицами. Всего, включая полковую и дивизионную артиллерию, 295 стрелковую дивизию поддерживало 281 орудие и миномет калибром 76 мм и выше, в т.ч. 107 гаубичных и тяжелых артсистем. Для непосредственной поддержки пехоты дивизии придавались два танковых батальона 220 танковой бригады (43 танка Т-34) и 396 гв. тяжелый самоходно-артиллерийский полк (21 САУ ИСУ-152). Существенной оказалась помощь наступающим со стороны авиации, которая была нацелена на нанесение бомбо-штурмовых ударов по войскам противника, перебрасываемым на угрожаемые участки, и по артиллерийским позициям.

Подробное перечисление сил, выделенных для обеспечения наступления одной стрелковой дивизии, сделано для того, чтобы продемонстрировать на этом примере, насколько выросли возможности Красной Армии в последние месяцы войны, показать одну из существенных причин достижения успехов в борьбе с опытным и по-прежнему сильным противником. С другой стороны, недостаточно высокий уровень оперативного планирования и тактического руководства в ходе сражения, наряду с таким долгосрочным фактором как боевые возможности частей и подразделений, связанные с укомплектованностью и подготовкой личного состава, снижали общую эффективность действий Красной Армии. Значительные силы и средства использовались в этих условиях неорганизованно. Данное обстоятельство также необходимо учитывать, оценивая боевые действия войск в последние месяцы военных действий.

Несмотря на достаточное время для подготовки наступления, немалый опыт, накопленный командованием на всех уровнях, в боевых документах не был предусмотрен целый ряд мероприятий, которые необходимы и просто обязательны в сложившихся условиях. При этом, как и положено, за шесть дней до начала операции проводилась рекогносцировка командира дивизии, за которой последовали рекогносцировки на полковом и батальонном уровне с участием командиров приданных частей и подразделений. На основании решений командования, штабы прорабатывали оперативные документы, где отражались вопросы взаимодействия полков со средствами усиления и поддержки, а также меры инженерного обеспечения. Был составлен план боевой подготовки частей дивизии к наступлению, прошли однодневные сборы командиров рот и батарей и командиров взводов. После выхода на исходные позиции 295 и 416 стрелковых дивизий, уплотнивших боевые порядки развернутой в этой полосе 60 гв. стрелковой дивизии, командиры на всех уровнях имели в своем распоряжении более суток, чтобы сориентироваться на местности, уточнить задачи, установить взаимодействие с соседями и средствами усиления. Как будто все необходимые мероприятия подготовительного этапа операции были выполнены.

Однако, в самом начале наступления, после 20-ти минутного огневого налета, артиллерия не смогла сопровождать пехоту огневым валом и сделала продолжительную паузу. Неравномерное продвижение вперед стрелковых подразделений не позволило использовать подобный вид спланированной артиллерийской поддержки. В то же время из-за слабой разведки расположения противника и не налаженной работы артиллерийских наблюдателей не был открыт огонь на поражение конкретных целей, в частности, не организована борьба с артиллерийскими и минометными батареями противника, которые вели губительный заградительный огонь. В дальнейшем, по мере продвижения пехоты, произошло обычное отставание артиллерии сопровождения, а наблюдательные пункты поддерживающей артиллерии, которая вела огонь с закрытых позиций с восточного берега Одера, перемещались, налаживали управление и связь с большим опозданием. Повышение их мобильности и организация непрерывного устойчивого управления не были должным образом спланированы.

Только в ходе боя выяснилось, что танки и САУ не подготовлены для ведения боя на местности с большим количеством рвов, дренажных канав, ручьев и заболоченных участков. Из-за недостатков в работе инженерной разведки не были предусмотрены пути для прохода боевых машин, на них даже не было заготовленных бревен и фашин для преодоления подобных препятствий. Большинство танков и САУ не смогли поэтому поддержать атакующую пехоту, причем 24 танка Т-34 танковых батальонов 220 танковой бригады в первый же день наступления вышли из строя, лишившись подвижности и пораженные по этим причинам артогнем, а также увязнув в канавах и болотах. Самоходные 152-мм пушки-гаубицы ИСУ-152 из состава 396 гв. тяжелого самоходно-артиллерийского полка также не выполнили своей задачи, хотя при грамотном использовании смогли бы стать решающим фактором в преодолении обороны противника.

Тем не менее, ломая упорное сопротивление и отражая контратаки противника, несмотря на возникшие непредвиденные обстоятельства, войска всех трех дивизий 32-го стрелкового корпуса генерал-майора Д.С.Жеребина медленно продвигались вперед. На второй день через Одер были переправлены батареи 122-мм гаубиц, которые поставили на прямую наводку в боевые порядки пехоты, что существенно повысило огневое воздействие на противника, занимавшего полевые укрепления и опорные пункты, для устройства которых использовались многочисленные постройки с толстыми кирпичными стенами.

Навстречу наступали части 4 гв. стрелкового корпуса генерал-лейтенанта В.А.Глазунова 8 гв. армии, которые действовали с одерского плацдарма южнее Кюстрина. Во второй половине первого дня наступления, 22 марта, части 295 стрелковой дивизии 5 ударной армии и 47 гв. стрелковой дивизии 8 гв. армии установили непосредственную связь. На другой день юго-западнее Кюстрина, сжимая кольцо окружения, 416-я стрелковая дивизия 5 ударной армии установила связь с частями правофланговой 35-й гв. стрелковой дивизии 8 гв. армии. Задача по объединению обоих плацдармов и окружение кюстринской группировки, укрепившейся на восточном и частично западном берегу Одера, была таким образом решена. Расстояние между внешним и внутренним фронтами окружения по прямой составляло не более 7 км, что оставляло надежды для противника прорваться к своей окруженной группировке. Для укрепления оборонительных рубежей командующий 5 ударной армией Н.Э.Берзарин срочно выдвинул из армейского резерва 94 гв. стрелковую дивизию.

Следует отметить, и это также наглядно видно из приведенного частного примера, что в этот период приобретенный опыт позволял командованию быстро и адекватно реагировать на складывающуюся в ходе боя ситуацию, а штабам, опираясь на возросший боевой потенциал советских войск, количественный и качественный уровень их вооружения, учитывать просчеты и по мере возможности нейтрализовать недостатки в управлении войсками. Именно поэтому, несмотря на отмеченные недостатки в оперативном планировании и руководстве, которые оставались в определенной степени типичными для нашей армии, удавалось поставленные задачи в конце концов выполнять, неуклонно приближая час окончательной победы над врагом.

Попытки германского командования потеснить советские войска на западном берегу Одера и деблокировать Кюстрин, предпринимаемые 27 - 29 марта соединениями и частями, объединенными командованием 39 танкового корпуса (25 и 20 танково-гренадерские дивизии, танковая дивизия «Мюнхеберг», 502 тяжелый танковый батальон СС), успеха не имели. Контрудар столь сильной группировки, сосредоточенной на узком участке, который был обеспечен почти 130 танками и штурмовыми орудиями, в т.ч. 39 танками PzVI «Королевский тигр», был отражен. Стойкость перешедших к обороне советских войск была обеспечена прикрытием боевых порядков противотанковыми и противопехотными минами и умелой организацией противотанковой обороны с помощью дополнительно выдвинутых трех истребительно-противотанковых артиллерийских бригад. Полевые орудия и минометы войсковой и приданной артиллерии обеспечили уничтожительный заградительный огонь, который останавливал продвижение атакующих. При этом боеспособность советской пехоты к началу контрудара противника была значительно ослаблена, численность большинства стрелковых рот уменьшилась до 30 – 40 чел.

После прекращения деблокирующих атак на внешнем фронте окружения, поддержанных активностью сохранявших боеспособность окруженных сил, остатки кюстринской группировки были ликвидированы за двое суток силами 82 гв., 35 гв. и 416 стрелковых дивизий. Таким образом был образован так называемый Кюстринский плацдарм размером по фронту до 44 км и глубиной до 10 км. Плацдарм в 60 км от Берлина позволил ввиду своей значительной площади собрать в дальнейшем сильную ударную группировку, послужив естественным трамплином для стремительного наступления на столицу Третьего Рейха. Удар по Берлину, согласно директиве Ставки, нанесли с Кюстринского плацдарма сосредоточенные там силы четырех общевойсковых и двух танковых армий.

Части 5 ударной и 8 гв. армий в период тяжелых двухмесячных боев потеряли в боях за плацдарм в районе Кюстрина со 2 февраля по 30 марта 1945 около 62 тыс. человек, причем безвозвратные потери составили около 15,5 тыс. Но несмотря на значительные потери, захват Кюстрина, важнейшего стратегического пункта, без чего невозможно оказывалось, в частности, само образование и использование для наступления на Берлин Кюстринского плацдарма, явился крупным успехом Красной Армии. Недаром Гитлер, разъяренный потерей «фестунга», приказал арестовать и расстрелять его коменданта генерал-лейтенанта войск СС Рейнефарта, сумевшего вырваться из окружения с группой численностью около 1500 человек, а также окончательно лишил доверия и именно тогда уволил начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гудериана, заменив его генерал-лейтенантом Кребсом. В сложившейся нестабильной и нервозной обстановке в верхах приказ Гитлера в отношении расстрела Рейнефарта не был выполнен.

Карта боевых действий Берлинской наступательной операции 6 апреля - 8 мая 1945 г. – см. в начале раздела «Приложения и примечания».

_________________________________________

I. Приложения и примечания - II. Использованная литература -

Пудовкин С. И., соискатель кафедры истории, выпускник исторического факультета 1984 г. Автор 60 публикаций и книг. Сфера научных интересов – история Нижнего Тагила и Тагильского края, Гражданская война на Урале, история самоходной артиллерии.

Данная статья представляет историю боевого пути одного из тяжелых самоходных артиллерийских полков (ТСАП) – 1536-го (позже – 378-го гвардейского) и его командира. Ее основой послужил журнал боевых действий полка, фотоархив, картографический материал, послужной список командира полка В. М. Терентьева, переданные автору статьи его сыном и хранящиеся в личном архиве.

Первая публикация статьи состоялась в журнале «Техника и вооружение» №8 / 2009 г. Специально для сайта «ОТВАГА» автором был предоставлен полный, без редакционных купюр, вариант текста.

В 1937-м, под предлогом ликвидации «заговора военных», в стране начались репрессии в отношении руководства вооруженных сил. Были арестованы и расстреляны председатель ОСОАВИАХИМа Центрального совета СССР Р. П. Эйдеман, первый секретарь Свердловского обкома партии И. Д. Кабаков. Родственник, Сергей Петрович Федосеев, работавший заместителем начальника областного НКВД, предупреждает об опасности. Вскоре был арестован брат жены, Константин, работавший первым секретарем Кировградского горкома партии. Василий Михайлович срочно увольняется с формулировкой «по болезни». Но грядут 1939-й, 1940-й годы, вся Европа в пожаре войны. Красной Армии нужны кадровые военные. Освобождают из тюрьмы Константина Пудовкина и отправляют в звании майора на Дальний Восток, где велика опасность японского вторжения. Туда же едет и майор Василий Терентьев, где командует батареей при разгроме японцев на Халхин-Голе. Из Монголии судьба забрасывает его на запад, под Одессу.Дядя Вася… Таким он запомнился в нашей семье. Родился в 1906 году в городе Троицке Челябинской области. Был кадровым военным, хотя в детстве мечтал быть священником, чуть позже учителем. По комсомольской путевке четыре года работал на сооружении знаменитого «Дома на набережной» в Москве. Свою военную биографию он начал 1929 году в артиллерийских частях погранвойск под городом Овруч на Украине. В 1932 году приехав в Нижний Тагил, в гости к брату Дмитрию, повстречал Антонину Пудовкину, после чего уже в Овруче они расписались. Вскоре Василия Михайловича, в звании капитана, назначают председателем Свердловского областного ОСОАВИАХИМа. Но прежде он успел поработать в Призидиуме Совета ОСОАВИАХИМа в городе Баку. Молодые обосновались в Свердловске, в небольшой квартирке на улице Чапаева. Этажом выше живет будущий Маршал Советского Союза Ф.И. Голиков. Работа была интересная и очень ответственная. Ведь ОСОАВИАХИМ был кузницей кадров для Красной Армии, поэтому по всей области открывались парашютные вышки, авиаклубы, стрелковые секции.

Война. С 7 июля 1941 года на Западном фронте в составе 19-й армии, героически сражалась 244-я стрелковая дивизия. В боях за города Белый, Ярцево, Духовщина 776-й артиллерийский полк, которым командовал Василий Михайлович Терентьев, понес большие потери. В начале октября 1941 года под Вязьмой полк принял последний бой, прикрывая отход наших войск. Василий Михайлович рассказывал, что впервые плакал навзрыд от горечи поражения, от его артиллерийского полка осталось лишь несколько человек. Выполняя приказ командира дивизии генерал-майора Щербакова, бойцы во главе с командиром добрались до Ржевского партизанского отряда. С января 1942 года В. М. Терентьев вновь командовал артиллерией в 149-й дивизии 61-й армии Западного фронта .

В феврале 1943 г. В. М. Терентьев окончил курсы самоходной артиллерии в городе Казани. Ненадолго заезжает в Тагил помочь сестре жены, у которой на фронте погиб муж Алексей, бывший бухгалтер строительного «Треста №88» и потомок знаменитых уральских заводчиков Демидовых. После гибели мужа на руках у Веры Петровны Назаровой осталось двое детей. Василий Михайлович помог переехать семье в Свердловск, устроиться работать на УЗТМ. Забегая вперед можно сказать, что оба племянника Василия Михайловича: Генриет Алексеевич и Вениамин Алексеевич Назаровы стали конструкторами, разработчиками послевоенных советских САУ в КБ завода «Уралтрансмаш». Однако основная цель пребывания Василия Михайловича на Урале была все же другой.

ТЯЖЕЛАЯ САУ

В 1942 г. на советско-германском фронте в массовом количестве стали появляться новые вражеские танки и штурмовые орудия, которые были хорошо вооружены и имели 75- или 88-миллиметровую пушку с высокой начальной скоростью и мощным зарядом. Артиллерийская мощь сочеталась у них с надежной броневой защитой. Уже в первых боях с ними советским танкам, в том числе и «тридцатьчетверкам», пришлось туго. Для их сопровождения и обеспечения командование стало выдвигать в боевые порядки пехоты и танковых частей 122-мм пушки и 152-мм пушки-гаубицы; они были способны пробить прочную лобовую броню «тигров», «пантер», «фердинандов» и «носорогов». Маршал Конев вспоминал: «С особым интересом я обычно наблюдал за действиями нашей 122-мм пушки. Она превосходно расстреливала немецкие танки, тем более что «тигры» и «фердинанды» не обладали высокой маневренностью». Опыт борьбы этих орудий против новых немецких танков подсказал необходимость создания новых мощных танков и самоходок типа СУ-100, ИС и ИСУ, соответственно вооруженных 100- и 122-мм пушками и 152-мм пушкой-гаубицей. Именно эти тяжелый танк и тяжелая самоходка стали впоследствии господствовать на поле боя. Они были грозой для всех немецких танков и самоходных орудий, том числе и для появившихся у немцев в 1944 году «Королевских тигров» .

15.04.1942 года состоялся пленум Артиллерийского комитета ГАУ КА, в работе которого также принимали участие представители командного состава РККА, НКТП и НКВ. В резолюции пленума говорилось о необходимости создания самоходно-артиллерийских установок поддержки пехотных подразделений, вооруженных 76-мм пушкой, 122-мм гаубицей, а также самоходных истребителей ДОТов, вооруженных 152-мм гаубицей-пушкой. По итогам резолюции были приняты решения ГКО, направленные на проведение конструкторских разработок по созданию САУ.

Несколько опережая официальные Постановления, в совместной работе, отдела СКБ УЗТМ в составе Л.И. Горлицкого, Н.В.Курина, Г.Н. Рыбина и К.Н. Ильина и КБ-3 ЗИК под руководством Ф.Ф.Петрова, была спроектирована новая самоходная артиллерийская установка У-18 оснащенная 152,4-мм гаубицей ЗИК-20 (МЛ-20-С) для установки в боевое отделение танка КВ-7(У-14).

Как и в У-14, в У-18 была использована рамочная конструкция крепления гаубицы в бронерубке. В марте 1942 года был закончен полноразмерный деревянный макет боевого отделения У-18, который использовался для проверки монтажа орудия и боеукладки.

Проект У-18 был одобрен НКТП и ГАБТУ КА с требованием передать всю конструкторскую документацию по У-18 (ЗИК-20) на ЧТЗ им. Сталина (ЧКЗ). По воспоминанию Л.И. Горлицкого: увидев удачную конструкцию САУ, при очередном посещении УЗТМ, Заместитель наркома танковой промышленности Ж.Я. Котин отобрал ее проект и серийное производство у подчиненного ему завода (УЗТМ) и СКБ.

После различных согласований и утверждений в ноябре 1942 года разработка тяжелой САУ на ЧКЗ была породолжена. Ведущим конструктором проекта на ЧКЗ был назначен Л.С. Троянов. Ему в помощь от завода «Уралмаш» были привлечены Г.Н. Рыбин, К.Н. Ильин и Ф.Ф.Петров. После рассмотрения трех проектов САУ: У-18 (ЗИК-20), проект Ж.Я.Котина, и проект Л.С.Троянова, за основу был взят проект Ж.Я.Котина (практически не измененный проект СКБ УЗТМ и КБ-3). Хочется отметить, что рамочное крепление пушки МЛ-20 в бронерубке САУ во всех трех проектах было разработки КБ-3. Постановлением ГКО № 2692 от 04.01.1943 года уже постфактум заводам ЧКЗ и №172 (Мотовилиха) предписывалось в течение 25 дней сконструировать и изготовить опытный образец САУ с гаубицей 152,4-мм МЛ-20 на шасси КВ-1С. 24 января 1943 года опытный образец самоходной артиллерийской установки был собран на ЧКЗ, получив заводское обозначение КВ-14. К 7 февраля были закончены испытания на заводском полигоне, а 14 февраля 1943 года, Постановлением ГКО КВ-14 (объект 236) был принят на вооружение, и запущен в серийное производство под войсковым индексом СУ-152. До начала марта того же года была изготовлена первая партия установок в количестве 35 машин для формирования ТСАП. Впервые новые боевые машины были использованы в боях на Курской дуге. Серийное производство самоходных установок СУ-152 продолжалось до декабря 1943 г., когда был снят с производства танк КВ-1С. Всего бы выпущено 670 машин .

ФОРМИРОВАНИЕ 1536-Й ТСАП

Комплектование тяжелого самоходного артиллерийского полка № 1536 резерва Главного Командования (далее 1536-й ТСАП) началось 1943 г. в Челябинске. Командиром этого полка и был назначен боевой офицер майор Василий Михайлович Терентьев . Под его руководством полк медленно, но верно набирал боевую мощь. С 12 по 22 апреля было получено 12 самоходок СУ-152 и произведены боевые стрельбы. Сложнее было с грузовым автотранспортом. В Челябинске получили четыре грузовика ГАЗ-АА с прицепами и один ЗИС-5 для транспортировки боеприпасов. 24 апреля по приказу командования полк выбыл из Челябинска. Дальнейшее пополнение происходило в пути. В Свердловске полк получил еще пять автомашин ГАЗ-АА и один ЗИС-5, а также личное оружие для командного состава и бинокли.

1 мая полк прибыл в Москву и разместился на станции Мытищи . Здесь происходило дальнейшее сколачивание подразделений, изучение материальной части, пополнение боевой техникой. Так до 21 мая были получены командирский танк KB-1С, дозорно-разведовательная бронемашина БА-64, три автомашины «Виллис», два мотоцикла для взвода разведки, два американских гусеничных тягача НД-7 и один колесно-гусеничный тягач ЗИС-42 для взвода эвакуации, автомашины ГАЗ-АА и шесть ЗИС-5, один топливозаправщик «ПЗС» и одна мастерская на базе ЗИС-5. Всего полк имел к началу боевых действий 12 САУ, танк KB, бронемашину, 28 автомашин обеспечения и три тягача.

КУРСКАЯ ДУГА

26 мая полк прибыл в расположение 50-й армии и начал разгрузку на станции Пробуждение.

3 июня с инспекторской проверкой часть посетили командующий армией генерал-лейтенант И. В. Болдин и его заместитель по бронетехнике генерал-майор Мартынов. Им был представлен командный состав полка: командир майор Терентьев, начальник штаба майор Гальперин, замполит майор Моисеев, заместитель по технической части майор Дудченко. Была прочитана лекция «Бронетанковые силы и машины немецко-фашистской армии и отечественные, их тактико-технические данные».

8-9 июня все шесть батарей полка уже вели обстрел позиций противника. Успешно была выполнена и боевая задача эвакуация американского танка М3с «Генерал Грант» с поля боя. За эту операцию экипаж танка KB (лейтенант Парфенов и старшина Востриков) был награжден медалями «За отвагу» .

11 июля 1536-й ТСАП перешел в подчинение 11-й гвардейской армии (командир И. X. Баграмян) и сосредоточился в районе города Сухиничи. Ему была поставлена задача совместно с частями 11-й гвардейской стрелковой дивизии и 2-м гвардейским танковым полком прорвать оборону противника в районе деревень Радихово и Троснянка. 12 июля в 6 часов началась атака, в ходе которой самоходки держали боевой порядок «угол назад». На минных полях противника тогда подорвались самоходки лейтенантов Врачева и Белиловского и почти все танки гвардейского полка. При подходе к высоте 242,8 немцы сожгли самоходку старшего лейтенанта Ушакова. При атаке полк подвергался массированной бомбежке немецкой авиации (до 70 самолетов). В тот день полк уничтожил пять противотанковых орудий, пять дзотов, две машины, до 100 немцев и освободил 10 населенных пунктов. Потери составили одну САУ и девять человек . В дальнейших боях успеху сопутствовал ужас немцев перед русскими «монстрами», которые, двигаясь непосредственно за боевыми порядками 29-й гвардейской танковой бригады, сумели уничтожить семь танков противника, включая «Тигр», и три противотанковые батареи. Немцы подбили один самоход, погибли лейтенант Исиани, младший сержант Назлиев, пять человек были ранены, пропал без вести лейтенант Усвят.

До 15 августа 1536-й ТСАП совместно с 1453-м ТСАП наступал, ведя ожесточенные бои с противником, отбивая у врага деревни и город Карачев. Советские части оттеснили противника на 3-5 км к западу. Но дальнейшее наступление враг сумел отразить, поскольку на рубеже деревни Покров имел заранее подготовленную оборону, проволочные и минные заграждения. В полку же осталось всего шесть СУ-152 и один KB; в приданной ему 159-й танковой бригаде находилось еще восемь танков Т-34 и рота мотопехоты. Но этими силами сбить немцев с позиций не удалось .

31 августа после перегруппировки полк совместно с частями 5-й гвардейской стрелковой дивизии пытался штурмом овладеть высотой Безымянная в районе деревни Речица, которая была хорошо укреплена, в том числе пятью танками Т-34, ранее там подбитыми и превращенными немцами в огневые точки. В 5 часов три самоходки открыли огонь, на который немцы ответили выстрелами 105-мм орудий. В ходе боя удалось уничтожить три танка, а немцы, выпустив более 100 снарядов, разбили одну самоходку.

К 28 сентября полк имел в строю исправными две СУ-152 и шесть транспортных машин, а также девять СУ, KB и 16 транспортных машин на рембазе в Орле. Одну СУ в виду непригодности сдали в 6-й учебно-тренировочный полк. Поэтому, согласно приказу командующего по бронетехнике 11-й гвардейской армии Скорнякова, полк сдал всю оставшуюся боевую часть 1453-му ТСАП и отбыл на переформирование.

На торжественном митинге 7 ноября заместитель командира 4-й танковой армии вручил полку боевое знамя. 16 ноября полк получил новые 12 СУ и один KB, шесть автомашин ЗИС, пополнение личного состава и новую зимнюю форму одежды. Уже 18 ноября полк произвел огневой удар по немецким позициям, но в основном занимался боевой подготовкой по 8 часов в день .

НОВГОРОД-ЛУЖСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

31 декабря командование перебросило полк под Ленинград. 6 января 1944 г. он влился в состав 59-й армии Волховского фронта и сосредоточился у Шевелевской переправы через Волхов. До 13 января проводилась подготовка к наступлению и рекогносцировка, во время которой случайным вражеским снарядом был убит боевой офицер, воевавший в части с первого дня, командир третьей батареи старший лейтенант Черноус.

14 января в 9 утра после артподготовки началось наступление. В районе деревни Концы, мощнейшем узле обороны врага, совместно с 1536-м ТСАП действовали 1084-й СП, 32-й гвардейский танковый полк прорыва и 500-й отдельный танковый батальон. К 15 часам сопротивление фашистов было сломлено. За время боя полк уничтожил три батареи, два дзота и один блиндаж, 13 огневых точек, два шестиствольных миномета, три орудия и до 65 солдат противника. Танк KB вытащил из болота 10 застрявших танков Т-34 из 500-й ОТБ и 32-й ГТПП .

По приказу командующего 59-й армии И. Т. Коровникова, 17 января 1536-й ТСАП совместно с 29-й танковой бригадой и 65-й стрелковой дивизией вышел в глубокий рейд по тылам противника. «Боевые машины, преодолевая невероятные трудности, продвигались вперед, – вспоминали очевидцы. – Впервые танки совершали марш через густой лес, по непроходимым болотам, вызывая ужас и изумление у немцев. Трудно представить появление самоходных тяжелых машин, там, где раньше увязали лошади. Тяжелые самоходные установки шли впереди всех, прокладывая трассу сквозь непроходимую лесную чащу, оказывая помощь застрявшим в болоте танкам 29-й бригады. Экипажи самоходок отважно вели свои машины в окружении врагов. Пройдя к казармам южнее железнодорожного разъезда Нащи, самоходы встретили жесткую контратаку противника. Силами десантного батальона 29-й бригады, приданого самоходному полку, контратакующий враг был рассеян и частью уничтожен. Появление СУ-152 обратило немцев в паническое бегство и дезорганизовало оборону Новгорода».

22 января личному составу полка был зачитан приказ Верховного главнокомандующего Сталина о присвоении 1536-му ТСАП звания Новгородского . За все время боев (с 14 января по 8 февраля) полк потерял лейтенанта Врачева (командира 4-й батареи); 41 солдат были награждены медалями.

9 февраля совместно с частями 229-й СД и 245-го ТПП полк атаковал противника в районе деревень Медведь и Шелино. В результате непродуманной атаки полк потерял три САУ, погибли лейтенант Поваляев (командир 1-й батареи) и шесть человек из экипажей самоходок. Прорыв этого рубежа обороны противника был осуществлен лишь 19 февраля. За две недели у экипажей случались простуды; был почти в два раза перекрыт ресурс работы моторов. Поэтому с 23 февраля приказом командующего Ленинградским фронтом Говорова полк перешел в резерв. В нем оставалось тогда девять САУ и танк КВ. 11 марта полк передал всю материальную часть и отбыл в Наро-Фоминск к месту нового формирования.

ПЕРЕФОРМИРОВАНИЕ И НОВАЯ ТЕХНИКА

24 марта был получен приказ начальника учебного центра самоходной артиллерии о том, на основании директивы Генерального Штаба от марта 1944 г. 1536-й Новгородский ТСАП переименовывается в 378-й гвардейский Новгородский ТСАП и доукомплектовывается. На Московский авторемонтный завод № 3 были сданы восемь автомашин машин ЗИС-5, девять ГАЗ-АА, бронемашина, три мотоцикла и два «Виллиса». В часть были возвращены 40 человек из экипажей самоходок, оставленных в Новгороде. Начала прибывать новая техника: пять автомашин марки «Форд», эвакуационный тягач базе танка KB, 21 самоходка ИСУ-152. С восхищением приняли самоходчики новую боевую машину .

Самоходная установка ИСУ-152 была разработана КБ завода № 100 в Челябинске в июне – сентябре 1943 г. под руководством Ж. Я. Котина. Ведущим конструктором машины был Г. Н. Москвин. При разработке установка имела заводе обозначение «Объект 241». Опытный образец шины был изготовлен в октябре 1943 г. В октябре – ноябре установка прошла заводские и полигонные испытания и 6 ноября 1943 г. Постановлением ГКО была принята на вооружение. В декабре того же года на ЧКЗ началось серий производство этой самоходной установки, которое продолжалось до 1946 г. Всего с 1943 по май 1945 г. было выпущено 1885 ИСУ-152 и 1435 аналогичных им ИСУ-122, которые широко применялись на фронтах Великой Отечественной войны на ее завершающем этапе.

Простота конструкции и эксплуатации способствовали быстрому освоению машины экипажами. Самоходная установка ИСУ-152 была разработана на базе тяжелого танка ИС-1 (ИС-2) относилась к типу полностью закрытых бронированных самоходных установок с передним расположением броневой рубки, в которой находил боевое отделение, совмещенное с отделением управления. Моторно-трансмиссионное отделение размещалось в кормовой части корпуса. САУ отличалась от своего предшественника (установки СУ-152) усиленным бронированием и более надежными агрегатами и узлами ходовой части, трансмиссии и силовой установки. Экипаж машины состоял пяти или четырех человек и размещался в броне: рубке в следующем порядке: командир – впереди справа от орудия, за ним – замковый, механик-водитель – впереди слева от орудия, за ним – наводчик, сзади наводчика – заряжающий. Если экипаж состоял из четырех человек, то обязанности заряжающего выполнял замковый. Для посадки и выхода экипажа из машины в крыше броневой рубки имелись три двухстворчатых люка: два (круглых, поворотных) – в передней и один (прямоугольный) – в кормовой части. В верхней створке каждого люка устанавливался перископический прибор наблюдения МК-4. У механика-водителя в лобовом листе рубки имелся смотровой лючок с броневой пробкой, в которую был встроен смотровой прибор с триплексом и броневой заслонкой. В днище корпуса за сиденьем механика-водителя располагался люк запасного выхода, закрывавшийся броневой крышкой. Экипаж вооружался двумя автоматами ППШ, 25 гранатами Ф-1, часть машин имела зенитный пулемет ДШК .

Гвардии полковник В. М. Терентьев, офицерский, сержантский и рядовой состав в количестве 85 человек получали самоходки в Челябинске. Там же были укомплектованы четыре батареи. Роты автоматчиков и технического обеспечения, саперный взвод и взвод управления, хозвзвод и пункт медицинской помощи формировались в Наро-Фоминске. 8 июня комплектование было завершено, проведены стрельбы, на торжественном митинге полку было вручено гвардейское знамя.

СВИРСКО-ПЕТРОЗАВОДСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Отправившись 10 июня со станции Нара, 14 июня полк разгрузился на станции Оять Ленинградской области и вошел в состав 7-й армии Карельского фронта под командованием генерала А. Н. Крутикова и в оперативное подчинение 29-й Отдельной Краснознаменной танковой бригады (29-я ОКТБ). 21 июня полк сосредоточился в 2 км от Лодейного Поля на берегу реки Свирь и подавлял огневые точки финнов. За день было уничтожено орудие, минометная батарея, 16 пулеметных точек, два блиндажа и 60 м проволочных заграждений. В бою был подбит бронетранспортер полка, погиб водитель старший сержант Прилепский .

К 24 июню полк переправился через Свирь и начал преследовать отступающего противника. Опытные финские солдаты пытались повторить ситуацию 1939-1940 гг., минируя дороги, взрывая мосты и устраивая противотанковые засады, чтобы сбить темп наступления Красной Армии. До 28 июня самоходчики продолжали преследование противника в районе озера Кюлю-Ярви. В тот день из засады были подбиты две ИСУ, погибли младший лейтенант Болдырев, лейтенант Осинцев, а пошедшие в обход две машины затонули в болоте. Отвратительные дороги, бесчисленные гати через речки и болота задерживали движение вперед. Перегруппировавшись, финны попытались остановить войска на подступах к станции Лоймола. Сильные засады били по самоходчикам прямой наводкой из леса. В результате 7 июля была уничтожена одна САУ. 8 июля близь озера Кяяри-Ярви финны из засад сожгли пять танков Т-34 29-й ОКТБ и ИСУ. Уничтожение САУ несмотря на трагизм можно отнести к курьезным превратностям войны: лобовая броня ИСУ-152 №31 гв.ст.лейтенанта Рыбакова была пробита 37мм подкалиберным снарядом финнов. Выскочивший из самоходки экипаж был расстрелян. На фугасе подорвался спешивший на помощь им самоход гвардии капитана Морозова. В этом бою погибли командир батальона 29-й ОКТБ капитан Романов, командир батареи полка старший лейтенант Рыбаков и весь экипаж самоходки с десантом автоматчиков. Всего было убито 9 чел. и 14 ранено. Потери финнов составили одно орудие и 20 солдат .

К утру советские части немного продвинулись вперед, но наткнулись на хорошо укрепленный рубеж обороны в 8 км от станции Лаймола. Финны, пройдя через лес, сумели окружить наши части. Получился своеобразный «слоеный пирог». Экипажи самоходок заняли круговую оборону вокруг своих машин. Финский автоматчик, забравшись на дерево около машины лейтенанта Лопухова, забросил гранату в САУ, ранив весь экипаж. Но даже раненые самоходчики продолжали бой. В самый критический момент подошел взвод автоматчиков лейтенанта Солоницина – спас машину и экипаж. К утру вокруг самоходки обнаружили 40 убитых финских автоматчиков. В этот день полк уничтожил четыре миномета, четыре дзота, противотанковое орудие, шесть пулеметных точек и подавил огонь двух батарей.

До 3 августа вместе с 29-й ОКТБ и 310-й СД полк вел бой за овладение станцией Лаймола. Восемь танков Т-70, пять ИСУ-152 с автоматчиками 1084-го СП несколько раз ходили в атаку, но безрезультатно. Финская авиация бомбила наступающие порядки. На этом рубеже фронт стабилизировался, и финны готовились к капитуляции, которая произошла 5 сентября. Между тем полк был направлен на переформирование: после 150-километрового марша требовалась замена орудий и регулировка двигателей . В течение двух месяцев полк находился в резерве.

ПЕТСАМО-КИРКИНЕССКАЯ ОПЕРАЦИЯ

В Петсамо-Киркенесской операции полк особенно отличился. Маршал К. А. Мерецков, как он сам вспоминает, сумел убедить И. В. Сталина дать ему тяжелые танки KB и ИСУ-152. Для проведения операции были выделены командованием 2 тяжелых танковых и 3 тяжелых самоходных полка (338-й, 339-й и 378-й Гв.ТСАПы). Казалось, местность не способствует применению тяжелых машин. Крутые горы, заболоченная тундра, но именно тяжелая броня, крупный калибр орудий позволяли разрушать мощные железобетонные доты врага, перемалывать огнем и гусеницами фанатичное сопротивление гитлеровских егерей. 25 сентября полк прибыл на станцию Мурманск, где 2 октября выдвинулся на огневые рубежи. Началась рекогносцировка местности в районе горы Большой и Малый Кварикквайвишь .

Разведка открыла, что горы и мост через реку Титовка обороняет 137-й горно-егерский полк фашистов (из 20-й горной армии генерала Л. Рендулича), укрывшийся на хорошо оборудованных позициях. На 7 октября была назначена атака, к которой были подготовлены 13 из 16 машин. В 9 утра самоходки пошли в бой. Продвижение было тяжелым, через 300-400 м рвались гусеницы. Танкисты и самоходчики смогли поддержать пехотинцев из 10-й горно-стрелковой дивизии. Отходя к деревне Луостари, горные егеря непрерывно атаковали, введя в бой шестиствольные минометы. 14 октября на самых подступах к Петсамо немцы сумели окружить части 7-й ОГТБ, но шедшие сзади «КВ» из 73-го тяжелого танкового полка и САУ 378-го ГТСАП помогли отбить атаку врага и освободили город Нясукка. 15 октября был освобожден древний русский город Печенга. 19 октября части 99-го СК вышли к границе с Норвегией .

Немецкие войска ни в коем случае не хотели сдавать Северную Норвегию, где находились незамерзающие порты, большие запасы никелевой и железной руды. Из Киркинеса шла имперская дорога на Нейден и далее на Нарвик. Немцы подняли в бой штурмовики Ю-87, но бомбежки не могли остановить советских танкистов. Весь день 21 октября они медленно продвигались вперед, подавляя огневые точки врага, и захватив пять складов с боеприпасами . 25 октября гвардейцы, наконец, вышли на подступы к Киркинесу. В строю оставалось всего восемь ИСУ. Под защитой авиации, артиллерии, минометов и танков гвардейцы 10-й дивизии переходили от рубежа к рубежу. Используя складки местности, густые лесные заросли, стрелковые подразделения смело проникали во фланги и в тыл противника, устраивали засады, наводя панику внезапными ударами. Весь день 24 октября в жестоких уличных схватках очищались квартал за кварталом, а к вечеру над разрушенным Киркинесом был поднят национальный норвежский флаг . 1 ноября наступательная Петсамо-Киркинесская операция была завершена . Однако торжества были омрачены трагическим происшествием. 30 октября, отмечая славную победу гв.ст.лейтенант Бузанов, гв.мл.лейтенант Матвеев, гв.старшина Корнеев, автоматчики Ананьев и Опанасенко отравились спиртовыми суррогатами. Этот и другой досадный инцидент повлияли на дальнейшую карьеру его командира. Не секрет, что в победном 1944 году многие наши командиры с удовольствием пересели на трофейные «хорьхи» и «мерседесы». Мощные, комфортабельные, прекрасно оборудованные для командно-штабной работы, они сразу пришлись по вкусу всем. Но беда в том, что немцы сразу распознавали, что едут на их машинах высокие командиры, и развернули охоту на них. Первый заместитель Наркома обороны СССР маршал Г.К.Жуков с подачи Верховного Главнокомандующего отдал приказ сдать… Но ох как не хотелось отдавать такого красивого «коня» – приказ нарушил, оставил. Выручил Василия Михайловича член Военного Совета Карельского фронта генерал-полковник Терентий Фомич Штыков. Отстояли звание полковника, получил в ноябре, а также и крест от короля Норвегии Хакона VII, но вместо звания Героя Советского Союза – лишь медаль «За оборону Советского Заполярья». Которую, впрочем, ценил больше других.

Полк готовился к переформированию и новым боям. В нем числилось 17 САУ и тягач, но все они требовали капитального ремонта. 7 января полк отбыл со станции Кола и вскоре прибыл на станцию Загорск. Здесь из 256-й ОТБР была получена 21 самоходка. 23 февраля 1945 г. в день 27-й годовщины РККА личному составу были вручены медали «За оборону Советского Заполярья». Москва дважды салютовала доблестным освободителям Советского Заполярья и Северной Норвегии.

ЗЕМЛАНДСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Красная Армия вышла к хорошо укрепленным границам Восточной Пруссии. Здесь даже любое помещичье или крестьянское имение представляли собой мини-крепости с полутораметровыми кирпичными стенами. Поэтому в состав саперно-штурмовых бригад были включены тяжелые артсамоходные полки. 9 марта 1945 г. первый эшелон полка прибыл к месту назначения на станцию Кламнхоф, что в 35 км юго-западнее Кенигсберга. По приказу командования Земландской группы войск полк вошел в состав 39-го корпуса и сосредоточился в лесу на фольварке Клайн-Мишен. До 4 апреля полк занимался устранением мелких дефектов в машинах, переводом их на летнее топливо, заменой масла и антифриза. Проводились тактические учения с боевой стрельбой, где прорабатывались вопросы взаимодействия самоходных установок со штурмовыми группами по блокированию и уничтожению дотов. Саперы заготавливали штурмовые мосты и закрепляли их на машины. Проводилась обстоятельная боевая и политическая подготовка; личный состав слушал концерт артистов. Но не обошлось и без неприятности: в ходе подготовки к боевым действиям красноармеец Нестеренко утерял автомат ППС и боясь ответственности за утерю оружия из полка дезертировал.

5 апреля 1945 г. полк выдвинулся на боевые позиции в район фольварка Меедникен-Алькенен-Бухзинен. В 10 часов гвардейские минометы открыли огонь по позициям фашистов. В 11.30 пехота при поддержке ИСУ пошла в атаку. Были захвачены первая и вторая траншеи. Противник начал сдаваться в плен. Со второй половины дня противник при помощи танков перешел в контратаку. На вражеских фугасах подорвались три машины, одна была подбита, две повреждены огнем, несколько человек ранены. К вечеру в строю находилось 18 ИСУ. С утра 7 апреля полк вел ожесточенную борьбу за господский двор Ляндкайм. Экипажи самоходок вступили в неравный бой: машина старшего лейтенанта Чернявского с расстояния в 20 м вдребезги разнесла вражеский «Тигр», но ее сжег другой танк. Всего было потеряно четыре машины. Выбив советские части из Ляндкайма, противник пытался развить свой успех, окружив господский двор Раблякен и сосредоточив до 30 танков и батальон пехоты. Огнем самоходки из батареи гвардии капитана Морозова были сожжены шесть танков и уничтожено до 50 солдат противника. За 6 и 7 апреля всего полк уничтожил 10 танков, одну БТР, девять орудий, 17 пулеметов и до 200 солдат, потеряв пять ИСУ подбитыми (т. е. подлежащих восстановлению) и три сожженными. В боях погиб лейтенант Муравский, было ранено четыре офицера и 10 сержантов .

8 апреля при поддержке танков 28-й ТБ и подразделений 192-й СД самоходчики выбили немцев из Ляндкайма. Атака была дружной и стремительной, но дальше успех развить не удалось. Немцем удалось сжечь пять танков, продвигавшихся на Метчеттен. Батарея ИСУ старшего лейтенанта Костюченко, двинувшаяся в обход, нарвалась на засаду. Замаскированный «тигр» сжег три самоходки и одну подбил. Правда, другая батарея уничтожила два «тигра», 15 огневых точек и до 150 солдат и офицеров противника. К 9 апреля полк потерял семь ИСУ сгоревшими и пять подбитыми; в строю оставалось девять машин.

С 13 апреля полк был придан 19-й гвардейской дивизии и поддерживал ее наступление в направлении на господский двор Корниттен. Из ремонта вернулись две САУ. Противник хорошо укрепил свои позиции, закопав в засадах несколько танков по башню. В начавшемся бою были подбиты пять ИСУ и две повреждены. К 17 часам наступление остановилось. Полковые потери составили: два офицера убито и пять ранено, один сержант убит и восемь ранено. В бою было уничтожено четыре танка, три орудия и 15 пулеметных точек, взято в плен 60 и убито 200 солдат и офицеров противника .

14 апреля самоходчики помогли пехотинцам сломить сопротивление противника на укрепленной позиции Швиттен – Кирпичный завод – Молочная ферма – Катринхефен. Была вскрыта и уничтожена засада немцев из восьми танков. Около 17.40 под прикрытием сильного артиллерийского огня и огня самоходок три танка и две СУ-100 из 28-й ТБ попытались продвинуться к станции Адлих-Повайен, но были уничтожены; пехота залегла под сильным минометным и пулеметным огнем противника. В 20 часов началась повторная атака на Адлих-Повайен. Батареи ИСУ, следуя на расстоянии 300 м от Т-34 и СУ-100, расстреливали огневые точки противника. Всю ночь длился бой. Адлих-Повайен два раза переходил из рук в руки и только к утру был очищен пехотой от противника. Продолжая преследование отступающего врага, полк форсировал реку Форкенер-Флис и, выйдя к фольварку Брух, захватил исправное самоходное орудие. К вечеру у Фишхаузена полк наткнулся на засаду и потерял две САУ. В строю осталось всего шесть машин. После огневого боя противник стал отходить. В ночь на 17 апреля двойным ударом с севера и востока соединения 39-й и 43-й армий овладели городом и портом Фишхаузеном. За 10 дней наступления полк уничтожил 20 танков и САУ противника, 19 противотанковых орудий, 52 дзота, 650 солдат и офицеров противника, 63 – взял в плен .

18 апреля по приказу командования Третьего Белорусского фронта полк сдал четыре исправных ИСУ-152 с экипажами в 395-й ТСАП и, находясь в резерве, стал приводить себя в порядок. 1 мая 1945 г. состоялся митинг, где был зачитан приказ Сталина и вручены правительственные награды . В течение двух месяцев полк усиленно тренировался (в строю находилось 23 ИСУ).

В МАНЧЖУРИИ

25 июня 1945 г. последовал приказ: «По вагонам!». Со станции Кенигсберг эшелоны двинулись на восток, на разгром Японии . Утомительный путь занял почти 40 дней. В прочем в дороге не обошлось и без «приключений». 10 июля на станции Поклевская при хищении из вагона были задержаны органами НКВД гв.ефрейтор Чирков, гв.сержант Роговой, гв.старшины Гаврилов и Окулов. А 12 июля на станции Омск уполномоченный СМЕРШа лейтенант Свиридов В.З. будучи в сильно нетрезвом виде открыл стрельбу из пистолета и тяжело ранил в голову гв.сержанта Кубрак Н.Ф., органам НКГБ лейтенант сдался только через 12 дней и уже в Чите.

31 июля полк прибыл на станцию Гродеково и начал развертывание северо-западнее района Туделовец. Полк имел в строю 21 ИСУ-152, тягач ИС-1, девять специальных автомашин, легковой «Виллис» и 331 чел. личного состава. До 7 августа он был доукомплектован 21 машиной «Студебеккер», тремя автомашинами «Додж». Из 76-й, 110-й и 208-й танковых бригад прибыло пополнение водителей и автоматчиков.

9 августа в 12 часов дня шесть японских бомбардировщиков с мощным истребительным прикрытием атаковали советские части, расположенные в Гродеково. 11 августа 378-й ГТСАП совместно с 72-й ТБ 5-й армии под командованием генерала Н. И. Крылова выступили по маршруту Гродеково-Дуннин. При движении на город Ванцин полк встретил хорошо организованное сопротивление японцев. Большую опасность представляли группы смертников и доты противника, ведшие огонь с сопок. Были тяжело ранены лейтенант Зонский и автоматчик Жулин. В момент разоружения гарнизона одного из японских УРов, командир полка, Василий Михайлович Терентьев, с адъютантом гв.лейтенантом Яковом Левоньтиным стояли у головной самоходки, как вдруг обратили внимание на группу японцев обходивших колону и пытавшихся подойти к боевым машинам с тыла. Времени на отдачу распоряжений и команд не было. Василий Михайлович в месте со своим адъютантом открыли по ним огонь из автоматов. Примеру командира последовали остальные бойцы, имевшие в руках оружие. После осмотра трупов убитых японцев выяснилось, что это была группа диверсантов-смертников маскировавшихся под сдающихся в плен солдат. В их вещевых мешках и ранцах были обнаружены приготовленные к взрыву мины и фугасные заряды. За предотвращение нападения на колонну и личное мужество Василий Михайлович командованием 25-й Армии был награжден орденом «Красной Звезды». С 20 августа бойцы жили за счет трофейных продуктов. Отражая нападение японцев, полк продолжал движение на города Дуньхуа и Муданцьян. К 30 августа в полку по причине технических неисправностей во время тяжелых маршей по бездорожью выбыли из строя две САУ, три бронетранспортера, четыре мотоцикла и два «Студебекера». Безвозвратных потерь в личном составе полк не имел. 3 сентября все подразделения полка расположились лагерем южнее деревни Юнвандзы. В 15.00 был дан залп из всех систем в честь победы над Японией. С 17 до 20.00 прошла торжественная часть, после чего был организован обед для всего офицерского состава полка. Праздник Победы отмечался вплоть до 9 сентября. Впервые за долгие годы войны солдаты смогли отдохнуть. На самолетах в Муданцзян были доставлены фильмы «Сердца четырех» и «Песнь о России» . 26 октября 1945 года в 6 часов утра парк боевых машин и личный состав полка выступили из деревни Юнвандзы в направлении города Муданцзян, и на станции Эхо встали на погрузку – полк отправлялся на Родину. По прибытии, 15 декабря 1945 года полк был расформирован , а Василий Михайлович Терентьев назначается заместителем командующего БТ и МВ по самоходной артиллерии Уральского военного округа.

За годы военного времени 1536-й ТСАП – 378-й ГвТСАП принял участие в Орловской, Брянской, Новгород-Лужской, Свирско-Петрозаводской, Петсамо-Киркинесской, Земландской наступательных операциях, участвовал в разгроме Квантунской армии. За боевые подвиги полк был награжден орденами «Красного Знамени», «Александра Невского», «Суворова III степени». Бессменный полковой командир В. М. Терентьев был награжден орденом «Крест Свободы» от короля Норвегии Хакона VII, четырьмя орденами «Красного Знамени», двумя – «Отечественной войны», «Красной Звезды» и шестью медалями .

К концу Великой Отечественной войны в Советской Армии насчитывался 241 самоходно-артиллерийский полк, из них 119 легких (на СУ-76), 69 – средних (на СУ-85, СУ-100 и СУ-122) и 53 – тяжелых (на ИСУ-122, СУ-152 и ИСУ-152) . Часть полков была сведена в 12 бригад; действовало 70 отдельных самоходно-артиллерийских дивизионов. За годы войны на их вооружение поступило 21 тыс. самоходных артиллерийских установок.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Послужной список В. М. Терентьева. С. 6, 8, 9.

2. Конев И. С. Записки командующего фронтом. М., 1995. С. 332.

3. Белогруд В., Хлопотов А., Титов М. Конструкторские работы 1941-1942 гг. по увеличению мощности вооружения танков КВ и Т-34 на предприятиях Урала. Рукопись.

4. Советские тяжелые самоходные артиллерийские установки. М., 2005. С. 5-7.

5. Великая Отечественная война. С. 490.

6. Журнал боевых действий 378-го Краснознаменного Новгородского тяжелого самоходного артиллерийского полка. С. 1,2.

7. Воронов Н. Н. На службе военной. М., 1963. С. 364-367.

8. Журнал боевых действий. С. 1-5; Болдин И. В. Страницы жизни. М., 1961. С. 207.

9. Журнал боевых действий. С. 9-10; Воронов Н. Н. Указ. соч. С. 372-374; Великая Отечественная война. С. 507, 792; Кириченко П. И. Первый танковый корпус – правдивая история // Военно-исторический архив. 2003. № 7-8. С. 127-128.

10. Журнал боевых действий. С. 17-18; Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны. М., 1979. С. 109; Драбкин А. Я дрался на Т-34. М., 2005. С. 198-201.

11. История Второй мировой войны. М., 1978. Т. 10. С. 32-34; На Волховском фронте. 1941-1944. М., 1982. С. 187-190.

12. Журнал боевых действий. С. 23-28; Мерецков К. А. На службе народу. М., 1969. С. 349.

13. На Волховском фронте. С. 380-381; Коровников И. Т. и др. На трех фронтах. Боевой путь 59-й армии. М., 1974; Великая Отечественная война. С. 598.

15. Журнал боевых действий. С. 28-37.

16. Советские тяжелые самоходные артиллерийские установки. М., 2005. С. 12,13, 19.

17. Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны. С. 76.

18. История Второй мировой войны. Т. 10. С. 32.

19. Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны. С. 196.

20. Мерецков К. А. Указ. соч. С. 379-384.

21. Журнал боевых действий. С. 43-56; Через Фиорды. Сборник воспоминаний. М., 1969. С. 39-44; История Второй мировой войны. С. 148-152.

22. Через Фиорды. С. 80.

23. История Норвегии. М., 1980. С. 434-440.

25. Приказ первого заместителя народного комиссара обороны о запрещении награждения автомашинами личного состава Красной Армии №148 от 3 августа 1944г. ЦАМО ф.4, оп.12, д.110, л.120

26. История Второй мировой войны. Т. 10. М., 1979. С. 116-123.

27. Баграмян И. X. Так мы шли к победе. М., 1977. С. 546-547.

28. Журнал боевых действий. С. 65-77; Энциклопедия бронетехники (гусеничные боевые машины). Минск, 2001. С. 98.

29. Галицкий К. В боях за Восточную Пруссию. М., 1970. С. 443-446.

31. Журнал боевых действий. С. 79-84; История Второй мировой войны. Т. 11. М, 1979. С. 229,231, 233.

32. Журнал боевых действий. С. 80-84

33. ЦАМО Ф.378ГвТСАП оп.107583с д.1 л.1-83

34. Послужной список Терентьева В. М. С. 4.

35. Великая Отечественная война. Энциклопедия. М., 1985. С. 630-631. Данная цифра, 53 полка, фигурирует в большинстве печатных источников, в т.ч. в данной Энциклопедии, однако не является окончательной. Подсчет произведенный автором по документам ЦАМО и по «Описи №14 танковых, самоходно-артиллерийских и мотоциклетных полков, находившихся в Действующей армии 1941-1945» М.: «Воениздат» 1963 г., показывает наличие 67-и только гвардейских ТСАП, в то же время документы ЦАМО говорят и о том, что на момент окончания боевых действий в Советской Армии часть ТСАП не имела гвардейского звания и по прежнему сохраняла четырехзначную нумерацию.